Верить, понимать, обретать

Всю следующую неделю я мучилась от боли в боку. Машины у меня теперь не было, и Юра не горел желанием давать мне свою, хотя бы время от времени. Заметьте, я не говорю об этом с обидой. Я вообще не злюсь на него, но просто рассказываю о том, как все сложилось, почему произошли все последующие события. В начале недели я должна была обязательно отснять комплекс упражнений для новой книжки, однако приближался четверг, а я принимала болеутоляющие средства и все равно с трудом перемещалась даже по квартире. В конце концов друзья уговорили меня сходить к врачу. Как я и ожидала, рентген не показал ничего особенного. Ушиб легкого и, возможно, сердца – диагностировал специалист. И направил меня к терапевту, которая разъяснила, что, скорее всего, моя боль имеет психологический характер, а затем назначила антидепрессанты. Я никогда не доверяла подобным сильнодействующим средствам, но ситуация обязывала быть в форме, а я находилась в полном раздрае, несмотря на то что понимала всю грядущую позитивность данной ситуации. Через пару дней почувствовала улучшение и смогла сфотографироваться без обезболивающих таблеток.

Еще через пару недель я почувствовала, что моя жизнь повернула в другое русло. Причем к тому моменту таблетки я уже забросила, поскольку относилась к ним по-прежнему настороженно. Я еще не понимала, что происходит, но знала только одно: авария полностью поменяла мое отношение к жизни. Я больше не боялась ничего, потому что случиться может все, что угодно. Параллельно я начала тур по российским городам и весям, который состоял из шести крупных населенных пунктов: Питер, Самара, Ростов-на-Дону, Нижний Новгород, Екатеринбург, Новосибирск. Почти сразу после Питера мы с Юрой условились слетать на несколько дней в Египет. Я могла оставить Москву на более долгий срок, но он сказал, что должен вернуться десятого, ко дню рождения своей сестры, который он ну никак не мог пропустить (во что верилось с трудом), а я не могла уехать раньше пятого. Тем не менее мы все же вырвались из Москвы, но отпуск превратился в самый настоящий кошмар.

Во-первых, в первый же день отпуска любимый мужчина сообщил мне, что к нему прилетает «делегация» из Питера. У меня сразу появилась масса сомнений на этот счет, но я не стала их озвучивать, а просто ужасно переживала. Юра недоумевал: почему я устраиваю истерики, если приезжают «всего лишь друзья». Стоит ли говорить, что друзья из Питера были, как обычно, женского пола со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но самое главное, я чувствовала, он что-то от меня скрывает, и не могла понять, что именно, отчего нервничала еще больше. Он тоже явно переживал, особенно когда наш рейс задержали почти на сутки, и он не мог встретить своих боевых подруг в назначенное время. Как выяснилось, он переживал не зря, поскольку на самом деле к нему снова приезжала «делегация» из Новосибирска, и мы вполне могли пересечься с ней в аэропорту, так как прилетали с разницей буквально в час. Все это я узнала наверняка на следующий день после их отъезда, поскольку любезная девушка оставила свой посадочный талон на прикроватной тумбочке у него дома. Но, положа руку на сердце, к тому моменту я уже все знала, потому что никак не могла избавиться от привычки читать эсэмэски, среди которых обнаружила номер рейса и нашла его в поисковике – он был из Сибири.

Вот сейчас пишу это и снова не верю сама! Нет, правда. Иногда меня поражает, насколько далеко может зайти в своей дедукции ревнивая женщина. Я бы ни за что не поверила даже пять лет назад, скажи мне кто-то, что я когда-нибудь буду так себя вести. А теперь я, подобно параноику, выискивала доказательства того, что, по большому счету, не требовалось доказывать.

Когда я обнаружила посадочный талон, я спросила у Юры, зачем он обманывал меня и говорил, что приезжают питерские знакомые. Он ответил нечто невразумительное про то, как не хотел мне причинять боль, и искренне удивился, когда узнал, что любые его «гости» углубляют раны на моем сердце. Будь они из Питера или из Новосибирска – не имеет значения. Юра недоумевал, почему я так «нервно реагирую» на все. К тому моменту я уже все поняла для себя и знала, что мы больше не будем вместе, потому что хватит с меня лжи и обмана. Я только хотела закончить свой тур по городам, потому что боялась, что одна не справлюсь дописать новую книгу, а потом мы расстанемся.

По окончании тура мы с дочкой отправились на несколько дней в Париж. Я почти не общалась с ней последние два месяца. Я приезжала в Москву на пару дней абсолютно изможденной, Юра подливал масла в огонь, и я покидала город, ощущая себя еще более уставшей, чем прежде. Я снова пыталась убежать, уже в который раз, но опять искала любую возможность, чтобы пообщаться с ним. А потом как-то написала ему, что мысленно отсчитала срок в три месяца. 24 июня будет годовщина нашего знакомства. И если он не закончит все сторонние отношения к тому моменту, я уйду. Он обиделся! Перестал общаться со мной в прежнем тоне, казался нарочито холодным, и я испугалась. Я все еще боялась его потерять.