Верить в себя

— Если он что-то сделает, я его просто убью, мрачно сказал Энтони. Несмотря на то что он не пом нил или не знал подробностей, антипатия, которую он испытывал к Мэтью, все еще была достаточно сильной.

— Если этот мистер снова появится, скажи, чтобы он убирался и не смей больше приходить! — потребовал Энтони.

— Если он сделает что-нибудь не то, его просто вы швырнут и больше ко мне не пустят. Я уж постараюсь это устроить, — пообещала Кэрол, но в глубине души она не была уверена, что выполнит свою угрозу. Ей очень хотелось знать об этой странице своего прошлого больше.

Через два дня после возвращения Джейсона и Энтони в Нью-Йорк Майкл Аппельзон позвонил в Париж и сказал, что хочет приехать повидать Кэрол. Он давно порывался навестить ее, но Стиви, с которой он разговаривал, считала это нецелесообразным — Кэрол была очень слаба, и появление новых лиц могло ей повредить. Теперь же, когда Кэрол окрепла, Стиви сочла, что Майкл может приехать. Стиви, правда, предупредила, что через несколько недель Кэрол, скорее всего, вернется в Лос-Анджелес, но Майкл заявил, что не может и не хочет ждать. Он вылетел из Лос-Анджелеса на своем личном самолете и уже на следующий день после телефонного разговора со Стиви был в Париже… Подобный поступок для столь занятого и к тому же немолодого человека был весьма показательным: Кэрол была для Майкла дорога как родная дочь, и ее здоровье не могло его не беспокоить. С тех пор как с Кэрол случилось несчастье, он буквально места себе не находил и не вылетел в Париж раньше только потому, что от этого его отговаривали Стиви и Джейсон.

Майкл Аппельзон был высоким, грузным, но очень подвижным мужчиной с живыми глазами, редкостным чувством юмора и оглушительным смехом, от которого, как говорили в Голливуде, шарахались на киносъемках лошади ковбоев. Производством фильмов Майкл занимался уже больше пятидесяти лет. Это он тридцать два сода тому назад увидел Кэрол в Новом Орлеане и убедил приехать в Голливуд, чтобы сняться в кинопробах. Кинопробы оказались удачными: Кэрол сразу же получила роль, которая позволила ей проявить себя и не затеряться в толпе статисток. Конечно, у нее был и талант, и редкостные внешние данные, однако своей головокружительной карьерой Кэрол была в первую очередь обязана именно Майклу Аппельзону. Это он помогал ей на первых порах, опекая молодую актрису словно наседка, — и она никогда об этом не забывала. С Джексоном она тоже познакомилась благодаря Майклу, который и стал крестным отцом их первого ребенка. И Энтони, и Хлоя любили его и считали своим настоящим дедушкой. Кроме того, Майкл Аппельзон все эти годы был импресарио Кэрол. Каждый свой шаг на профессиональном поприще она непременно обсуждала с ним и никогда не подписывала контракта без его одобрения и мудрого совета.

Несчастье, которое произошло с Кэрол в Париже, повергло Майкла в самый настоящий шок, и теперь, когда ей стало лучше, он радовался как мальчишка. Ему не терпелось поскорее увидеться со своей «приемной дочерью». Стиви, правда, предупредила его, что память еще не вернулась к Кэрол и что она, скорее всего, даже не узнает Майкла. «В любом случае, — сказала она, — Кэрол будет очень рада тебя видеть, когда мы скажем ей, кто ты и что ты для нее сделал».

— Она что, действительно ничего не помнит? спросил Майкл. Стиви даже по его голосу поняла, как он огорчен и расстроен. — И надолго это у нее?

Майкл был потрясен, когда узнал от Стиви о несчастье с Кэрол. Стиви сама позвонила Майклу — ей же хотелось, чтобы он узнал о беде из газет, но она и представить себе не могла, что этот всегда жизнерадостный и неунывающий человек заплачет, когда получит странное известие.

— Мы надеемся, что нет. Врачи говорят, что со временем она придет в норму, — объяснила Стиви. От свято верила, что память вернется к Кэрол гораздо скорее, чем предполагали французские медики. Oснования для такой уверенности ей давала сам Кэрол, которая часами напрягала свой измученный мозг, пытая и, вспомнить какие-то подробности из своего прошлого, позабытые или, может быть, неизвестные тем, кто рассказывал ей о ее жизни, после того как она вышла из комы. К сожалению, пока у Кэрол мало что получалось. Ее память не смогли подхлестнуть даже семейные фотоальбомы, которые по просьбе Джейсона прислала из Нью-Йорка его секретарша. Фотографии были прекрасные, выразительные, но Кэрол смотрела на них совершенно равнодушно, и было очевидно, что никаких воспоминаний они в ней не пробуждают. Порой она могла даже назвать имена тех, кто был запечатлен на снимках, но не потому, что действительно их вспомнила, а потому, что сопоставила изображения с полученными от близких сведениями. И все же Стиви не расставалась с надеждой, ожидая перемен к лучшему.