Верить в себя: сила слова (СИ)

В какой-то момент мне окончательно сдали нервы от того, что маленькую и беспомощную меня(в кавычках, ага) не пущают на серьёзный разговор с одной леди, мол, она слишком опасна и невменяема. Маленькая, но безумно злая в тот момент я чуть к чертям не спалила одного полудуха, сфинкса, парочку огневиков и гостинную. После этого, объяснив некоторым разницу между «я добрая» и «я злая» уже на словах, предложила пойти на компромисс: они меня не ущемляют, а я не злюсь.

С горем пополам, после серьёзного разговора с мужем и заверений о том, что всё со мной будет хорошо, мы вместе спустились на нижние этажи.

Не сказать, что я уж очень удивилась когда увидила вместо той красивой и уверенной в себе женщины, которую я к тому же умудрилась перепутать с матерью, лишь её тень. Глаза потускнели, но в них всё ещё пылал огонь ненависти, а кожа заметно посерела, будто из молодой она друг превратилась в старуху.

— Ты!? — неподдельное удивление, осознание и, что предсказуемо, отчаянье от провала отразилось на её лице и разбило маску безумства в дребезги. Всё эта гадина понимала, каждый поступок взвешивала. — Но как!? — гнев сменило любопытство, но не страх. Она откуда-то точно была уверена, что навредить я ей не смогу…

— Вы меня недооценивали, — ответила просто.

— Быть того не может! — зашипела. — Тот портал должен был перенести тебя на дно самой бездны, как ты выбралась!?

— Бездны? — подняла бровь. — Не-е-ет, дорогая, ни о какой бездне речь не идёт. Я всего-то вернулась в свой прежний, так сказать, дом. Лучше следовало готовиться, иначе моей предсмертной агонии вам не видать. — говорила дерзко, так, чтобы у собеседницы скрежетали от злости зубы и затуманивался разум, чтобы она в очередном приступе ярости выдала то, что так рьяно скрывает.

— Ты! — в воздухе витал запах озона, но я знала, что она ничего мне не сделает, — столько лет напрасно из-за тебя! Ты такая же, как и твоя бабка и мать! Всегда суете нос не в своё дело, а потом выходите победительницами. Моя сестра тоже такой была! У нас была одна кровь, одна внешность на двоих, но твой дед всё равно выбрал только её одну. За что, спрашивается? За то, что как последняя шл*ха залетела первой? И отец наш тоже хорош был. Вместо того, чтобы образумить дочь, он всячески её поддерживал… За что и поплатился.

Я сжимала кулаки так сильно, что ногти почти до крови впились в ладони. Магия…уже не в первый раз она была на длинном поводке. Настолько длинном, что превратить женщину в пепел она могла без труда, ибо клеймо «виновной» теперь прочно висело у неё над головой. Внутри всё переворачивалось от боли, словно неведомый зверь только-только проснулся и жаждал если не кровавой бойни, то одной-единственной жертвы точно.

Теплая ладонь мужа незаметно нашла место на моём плече и сжала его в жесте поддержки. Полегчало.

— Где мои родные сейчас?

— Понятия не имею, — она зло прищурилась, — океан огромен.

— Океан? Насколько я помню, он носит название Лазурный. Действительно, будь они в каком-либо другом месте, их бы нашли. Он тоже там, да?

— Догадливая, — Лизавета сжала тонкие губы в презрительной усмешке. — Ну что? Теперь умчишься спасать их?

— Сначала разберусь с тобой.

— Напугала, — женщина вскинула голову и расхохоталась, а когда приступ прошёл, спросила: — Убьешь? Ну же, я знаю, что ты этого хочешь, по глазам твоим вижу.

Знала бы она, как сильно я этого хочу, молчала бы в тряпочку! Но нет, в одном она ошиблась.

— С чего бы я должна исполнять твоё последнее желание?

— Моё желание? Брось, девочка, это не оно мной руководит. Если ты меня прикончишь, то до конца будешь страдать из-за этого, уж поверь. Голоса тех, чьи смерти лягут на твою совесть, никогда не затихают.

— Тогда уволь от этого сомнительного счастья меня. Ни я, ни кто-либо другой тебя не тронет. Ты умрёшь собственной смертью.

— Позно, юная Владычица, твой план заведомо проигрышный, — и тут я заметила, как тонкая чёрная линия прошлась по её руке, шее, остановилась возле глаз и разделилась на несколько частей. Те тоже довольно быстро оплели все тело предательницы. — Ты думаешь, Он оставляет свидетелей? Тех, кто проиграл, тех, кто провалил задание? Как наивно! Думала, я умру как последняя тварь в этом подземелье!? Нет!

Кожа Лизаветы мгновенно посерела, пошла трещинами, словно та была обычной фарфоровой куклой.

— Нет! — я вскрикнула, но было позно.

Вольграм схватил меня слишком быстро, чтобы я что-нибудь разобрала, развернул к себе, уткнув мою голову в свою грудь. В отличие от мужа, я не видела и далеко не сразу поняла, что происходило с магичкой. Не была знакома раньше с тем, как действуют проклятья. А вот он знал. Поэтому-то и не хотел, чтобы я была свидетельницей такого сомнительного удовольствия.

Ни звука, ни любого лишнего шума слышно не было до самого конца. Или начала? Когда меня отпустили, от родственницы не осталось даже горстки пепла.