— Когда был совсем маленьким. Мне было лет пять. Сначала ко мне приходил отец. Он всё время молчал. Я думал, что он — живой. Пытался обнять его, но он всегда сразу же исчезал. Я спрашивал его о маме, но он ничего не говорил мне. Однажды, когда я видел его в последний раз, он сказал, что мама меня очень любит, но она никогда не вернётся из Италии, чтобы я остался живым. А потом я видел маму. Спустя год. Она что-то говорила мне, но я не слышал. Это было очень тяжело. После нас перевезли в другой город, подальше от войны. С тех пор я никогда не видел ни отца, ни мать. Я помнил, что мама жила в Италии, поэтому выучил итальянский язык. И сейчас я пытаюсь найти в архивах старые газеты того времени, думаю, рано или поздно, я обязательно найду хоть что-то, чтобы отыскать её след.
Я вжалась в кресло, на мгновение потеряв дар речи.
Шторы заполыхали волнами.
— Вероника… — произнесла я… — Ты ЭТО слышала?
Мне показалось, что она плачет.
— Кьяра, я вспомнила, почему хотела поговорить именно с тобой…
Они общались до утра. Я с удовольствием выступала в качестве посредника между ними. А потом она исчезла. Навсегда. Впрочем…
…через девять месяцев у нас родилась дочка. Мы назвали её Вероникой. И мне кажется, я знаю, чья душа воплотилась в её теле…
Зазеркалье
За окном плакал дождь. Ветер играл осенними листьями. В деревне никого не осталось: местные старички со старушками уже давно отправились в Зазеркалье, а их дети разбрелись по свету.
Я вернулась сюда спустя много лет. Сад зарос непроходимым бурьяном. Дом покосился, краска облезла, крыльцо прогнило.
Сбив маленький заржавевший замок, я с трудом открыла осевшую скрипучую дверь и зашла внутрь. Меня встречали мрачные коридоры с паутинной шалью по углам. Пройдя на кухню, я отыскала свечи и зажгла их. Крыша местами протекала, и равномерный шум капель напоминал мне тиканье часов, висевших на стене, — часов, которые уже давно остановились.
Я вошла в комнату. На столе — ваза с засохшими полевыми цветами. На подоконнике — чистый лист бумаги и карандаш — письмо в Никуда. На стене — огромное старинное зеркало. Я подошла к нему и тяжело вздохнула. Это зеркало — причина моего возвращения.
В окно заглядывала любопытная круглая Луна. Я вдруг поймала себя на мысли, что, возможно, в районе нескольких километров больше нет ни одного живого человека, кроме меня.
Я расставила свечи и вздрогнула: по коридору, освещенному свечами, навстречу мне медленно двигались чьи-то тени.
Почему мне так страшно? Ведь я сама этого хотела — я вернулась сюда, чтобы уйти отсюда… Видимо, моё земное «Я» совсем не спешило за черту. Оно схватило вазу и бросило её в зеркало. Паутина трещин расползлась по его поверхности, но зеркало не рассыпалось на кусочки. Тени продолжали медленно приближаться.
Мне послышался скрип половиц. В зеркале появилась фигура Человека в Чёрном. Он стоял за моей спиной. Обернувшись, я никого не увидела, но Человек по-прежнему отражался в зеркале.
— Зачем ты пришла сюда? — спросил он абсолютно спокойным голосом.
— Я решила уйти… — твёрдо ответила я, уже не чувствуя страха. — Я знаю, что здесь находится Точка Перехода.
— Ты не сможешь вернуться обратно.
— Я знаю об этом…
— Хорошо, — произнёс Человек в Чёрном. — Если ты смогла почувствовать это место сама, без чьей-либо помощи, значит, ты сможешь и перейти к нам без чьей-либо помощи, ведь Дверь в Зазеркалье всегда открыта.
Я не смогу объяснить словами, что происходило далее. Возможно, я сконцентрировалась на коридоре и, не прекращая смотреть в зеркало, позволила сознанию «утечь» в него? Это похоже на перетекание вязкой жидкости из одного сосуда в другой. Всё, что я помню, — внезапное чувство лёгкости и осознание того, что я существую только там, где раньше находилось лишь моё отражение, и что в комнате больше нет меня.
Жалею ли я? Наверное, нет.
Теперь я могу смотреть из Зазеркалья на всех, кто остался в реальном мире.
Я даже научилась выходить из зеркал в любой точке земного шара. Погулять. Но…
… недавно я зашла в гости к одному Человеку в Белом. И мне очень захотелось его обнять…
По-земному…
Руками…
Об авторе