Веритофобия

Огромная комната в коммуналке, четырехметровые потолки, свет люстры над длинным столом не доходит до полутемных углов, сохраненный хрусталь и скромное меню с вином и бутылкой водки. Уцелевшая ленинградская интеллигенция.

За столом сидели старики и говорили о своем, давнем. Зашла речь о Берии — время «культпросвета» было. И этот физик крайне высоко отзывается об административных и руководящих качествах Берии. Удивительно быстро, говорит, вникал в вопрос. Трудности понимал, гнал в шею — да, но никого не наказывал. Все требуемое — обеспечивал беспрекословно. Нервы не мотал. И сам себя загонял тоже, мы же видели. Вообще производил впечатление человека отзывчивого и не злого. И умен, этого не отнимешь. Умел нестандартно подойти к вопросу.

Батюшки-светы. Оказывается, Берия курировал советский атомный проект! Вот ка-ак… Важнее в те годы ничего не было. И хорошо курировал, утверждает тот, кто делал бомбу!..

У меня в конце стола рот открывался, и оливье из него вываливалось. Я такого и вообразить не мог. Берия был кровопийца! Развратник! Преступник! И тут такое твою мать. Нет, я, разумеется, не собирался как верный комсомолец поехать на Литейный и просигнализировать в КГБ о враге народа и его подрывных разговорах. Но охренение было сильное. Я, как бы это выразиться, испытывал чувство отчуждения и неприязни к этому человеку из-за его слов. Я находился в компании своего идеологического врага, врага советской власти и нашего образа мыслей. О! — врага наших ценностей! Тогда это слово еще не было в ходу.

Но при этом — я испытывал к нему огромное уважение и общечеловеческую благодарность! Он — физик-теоретик из группы самого Курчатова, человек-легенда, гений и самосожженец науки, настоящий советский ученый и патриот. Это ему и его коллегам и друзьям мы обязаны миром на Земле, нашим военным могуществом и славой. Да для меня честь находиться с ним в одной комнате!

Оборота «когнитивный диссонанс» тогда тоже не было. Не знали даже выражения «психологическая сшибка». А сшибка была будьте-нате.

…Я долго шел ленинградским поздним вечером к себе, курил и, ясно дело, думал. Пытался думать. Как это так. Высочайшие достоинства этого физика и его честность сомнению не подлежат. Берия — не просто кровавый палач, садист и развратник, это вообще синоним мерзкого изверга, тоже сомнению не подлежит. Как же так?

А наутро я об этом не думал, ехал на лекции, потом мы шли в столовку, потом в библиотеку, потом пить в общагу, и было нам по восемнадцать лет, думать ой сколько было о чем, а чувствовать еще больше, а дел так вообще такую кучу и представить невозможно.

…И вот мне уже за тридцать. Брежневский застой. Пьем и ночь разговариваем с ровесником, писателем из Киева. Образованный человек в истории и политике. И он повествует, как Берия выпустил народ из лагерей в 53-м году. И первым делом прекратил дело врачей-убийц и тоже всех выпустил. И все приготовления к массовой депортации евреев на Дальний Восток с крушением поезда интеллигентской элиты на Байкале тоже отменил. Но дело даже не в этом. А в том, что он хотел провести антибюрократические реформы. Даже — антисоциалистические. Прекратить идиотизм планового хозяйства. Своего рода НЭП вернуть. А это требовало сузить безграничные полномочия Коммунистической Партии, понизить ее роль — чтоб не руководила всем на свете. Чтоб присланный из города секретарь сельского райкома не приказывал колхозникам, когда сеять. Чтоб не пахать в конце месяца-квартала-года, выполняя план — а работать нормально, по уму, и делать не то, что тебе запланировали, а потом выбросят — а то, что нужно людям, что все покупать захотят. Короче, реформа планового социализма в сторону свободного конкурентного капитализма. С прямой материальной заинтересованностью в качестве и нужности своей продукции. Вот за это товарищи по партии его и шлепнули — жуковские офицеры прямо в кремлевском коридоре пристрелили и вынесли в ковре. Какой суд?! — дивизия Дзержинского, чтоб бои в Москве, кому оно все на хрен надо.

И проходит время. И товарищ Берия оказывается ох не простым товарищем. И лучше бы он сам в 53-м холодном году перестрелял Хрущева с Булганиным и Молотова с Маленковым. И пошла бы наша история другим путем. Куда более разумным, гуманным и благополучным. Прав был мой старый товарищ, давно съехавший в дальние дали.

Да — Берия исполнял приказы, и руководил депортацией народов, и его ведомство следило за людьми, и сажало по разнарядке, поставляя гулаговских рабов на стройки страны, и расстреливали тех, кого сочли политическими врагами — хотя масштаб, конечно, не 37-го года, террора такого уже не было. Но он, уничтожив массу народа на Кавказе и везде, совершил злодеяний столько, сколько подобало фигуре его уровня: он был функционер, член внутренней партии, репрессии — это был необходимый аспект карьеры и вообще делания больших дел по руководящей линии.