Верю Огню

– Явился, - обиженно ответила Ирина, закрывая за Ловчицем дверь в коридор.

– Нехорошо, - вдруг остановившись, нравоучил ее Иван Сергеевич. - Он, все-таки, ваш дядя и, между прочим, Председатель Комитета госбезопасности. Уважайте начальника…

Ловчиц прошел в кабинет Янушкевича, а Ирина осталась одна, страдать за своим рабочим столом, нервно сжимая под его крышкой крохотные кулачки: «Ну, почему? Как? Неужели он не видит? Я ведь все для него! Ах! Все равно… Не-е-ет, все равно я его добьюсь, не могу не добиться, такой мужик!..

В это время, объект воздыханий Ирины Блесницкой, разложил перед генерал-лейтенантом Янушкевичем пасьянс из уже наработанного материала и удручающе сам посмотрел на весь этот расклад.

– Плохо выглядишь, Ваня, - глядя на заклеенное ухо Ловчица и, помятуя разговор возле правительственной дачи, сказал теперь уже генерал.

Иван Сергеевич перевел красноречивый взгляд на Патрона, и сердце Председателя щипнуло состраданием.

– Да, Иван, - вздохнул генерал, - дела-а-а…. Что с Волковыми, разобрались?

Ловчиц, заражаясь отрезвляющим спокойствием шефа, вздохнул:

– Что говорить, Игорь Федорович? Вы, наверное, уже в курсе происходящего.

Генерал, изобразив какой-то неопределенный жест, ответил:

– Ну, скажем так, …почти в курсе. Последнее, и оно же главное, мне не известно. Согласился ли старший из них тот, который милиционер, на сотрудничество?

– Можно сказать, что согласился. Вы понимаете эту дурь.

– Дурь, не дурь, а согласился и, слава богу, - отмахнулся Патрон. – Мне, Иван, твой цирк уже поперек горла стоит.

– Вот, - Ловчиц протянул генералу стандартный листок, старательно исписанный множеством пунктов, - условия, при которых этот клоун согласен сотрудничать.

Председатель принял депешу из рук своего заместителя и, едва заметно кивая, принялся ее серьезно изучать.

– Мг, - прогудел он через нос, – а Волков-то не дурак. Гляди-ка: Пункт № 1 – квартира в новом доме, в черте города. Деньжата, …всего-то? Что там дальше? Очень смешно….

– Да уж, Игорь Федорович. Если что-то в этой жизни, извините, начинается раком, то так оно и заканчивается.

Генерал продолжал внимательно изучать рукописный документ, наскоро состряпанный старшим из братьев Волковых специально, с издевкой, для того, чтобы Служба ослабила хватку и отпустила их с миром.

– А что младшенький? – задумчиво спросил Янушкевич, дочитывая издевательское послание.

– Тоже дурит, - отмахнулся Ловчиц. – Говорит, что если не возьмете с собой, я про вашу операцию на весь мир разнесу, не обрадуетесь. И ежу понятно, что такой балласт как он – полный папандос. Не хотелось бы его… того.

– Мг, - снова прогудел в нос Шеф, соглашаясь с замом. - Младший-то просто каприза, не игрок. Не хотелось бы, тут ты прав. Объявят белорусским Тальковым. Однако же, Ваня, диктовать условия, пусть даже такие невыполнимые это единственное, что им остается. Они знают, что время нас «поджимает» и нам придется либо пойти на эти условия, либо… Второе «либо», судя по всему, им тоже известно, не дети. А ведь все правильно и делают, черти…

– Но, - возразил Ловчиц.

– Никаких «но»! – перебил его Шеф. – Вот, – он хлопнул по депеше Волкова тыльной стороной кисти руки, – что касается приколов из этого списка, типа: …м-м, где ж это, а, вот, «тысяча пятьдесят три ароматизированных презерватива». Что там еще: «сто две жестяных банки халвы, упакованных по три-четыре в коробку и перевязанных розовой лентой», все это ерунда, и на нее плевать. …Надо же, – устало улыбнулся Янушкевич, – было же у обалдуя время всю эту хрень придумать. Но у нас, в отличие от него, этого времени нет, Ваня.

Знаешь, давай я сам отделю все это ребячество от нормальных требований. Что-то допишу, разумеется, по возможности. Как ни курти, на самое важное, которого тоже, черт побери, здесь немало, придется соглашаться.

– Кинем? – не понял Ловчиц.

– Нет, - серьезно ответил Патрон, - будем работать до конца, без всяких там… Кстати, о «концах». До конца операции еще далеко, а «начало» у нас с тобой хромает на обе ноги и, что немаловажно, от этого уже начинают страдать люди.

На лице начальника отдела быстрого реагирования застыло неподдельное удивление.

– Да, Ваня! Два часа назад совершено нападение на полковника Коржа из отдела идеологии. Он сейчас в пятой клинике, под капельницей. Слава Богу, и он, и его водитель живы. Вот такие игры, Ваня. Тот большой конвертик, что я тебе вчера дал, «зашевелился».

Шеф достал сигарету и закурил:

– Я сейчас еду туда, - продолжил он, - не составишь компанию?

Иван Сергеевич с готовностью встал:

– А нужно ли вам туда ехать? – спросил он, понимая, что в этой игре, для них на кону стоят уже не должности и портфели, а жизни. Кто-то «уперся» серьезно.

– Мне-то? Нужно, - вздохнул генерал, - Тараса жалко. Мы с ним девять лет жили в одном доме, на одной лестничной клетке…