Верка

Анатолий Изотов Верка

Часть 1

Верка почувствовала, что беременна, в селе Краснополье-Глубокое, где их банду окружили «легавые» и взяли всех, кроме нее и главаря Семена. Сначала спасшиеся бандиты ринулись в Кадиевку – небольшой шахтерский городок, в котором пустовала их незаметная квартира и находился тайник с награбленным добром. Но вовремя обнаружили засаду, ушли в поле и стали проселками пробираться в Ворошиловград, надеясь там отсидеться у дальней родственницы, затем по одному уехать в Харьков и затеряться в большом городе.

Верке хорошо запомнилось то их долгое скитание по донецкой степи, которая особенно прекрасна ранней осенью, когда еще тепло, воздух насыщен медом переспелых груш и наливных яблок, а с картофельных полей доносится приятная сырость свежевскопанного чернозема и едва уловимый запах йода от разлагающейся ботвы.

Первую неделю они прожили на бахче, в балагане пожилого сторожа Петра, и почти не высовывали оттуда носа. Верка была спокойна, а Семен нервничал и хватался за наган, когда ночная тишина нарушалась лаем собак в соседней деревне или слышался скрип колес запоздавшей подводы.

Верка ощущала нутром, что им не миновать ареста, что их бега – это последние деньки ее разгульной воровской жизни перед тюрьмой, а может, и «вышкой» (за три года разбоев и грабежей бывало всякое), поэтому невольно наслаждалась свободой, природой и тишиной. На нее впервые нашло прозрение: человек не должен всю жизнь прятаться и убегать, ему однажды надо остановиться, осмотреться и начать новую жизнь. И она будто действительно остановилась и стала внимательно прислушиваться к биению своего сердца, которое вдруг словно разделилось на две части: одна принадлежала ей, а вторая-тому существу, что еще толком не определилось, но уже настойчиво заявляло о себе переменами в ее мыслях и организме. Верка точно знала, что понесла от Семена, хотя ей иногда приходилось ради дела ложиться в постель с другими. Последний раз такое было в ноябре прошлого года, а сегодня стоял сентябрь, и в течение этих месяцев с ней все было в порядке. Семену она не собиралась сообщать о своем положении: ему не до отцовства – дай Бог сохранить собственную жизнь, да и вряд ли он поверит в то, что ребенок зачат от него. И, хотя он никогда не припоминал Верке ее «сучьи подвиги», ни в чем не упрекал, ни на что не намекал, она знала, что в душе он таит злобу, потому что был ревнивым и, как ей казалось, жестоким, подлым и грубым. Верке нравился Стенька Разин (так называли Семена в воровском мире) – своей удачливостью, безошибочным чутьем, дерзостью, твердостью руки и небывалой мужской силой. Она знала, что Семен жил только настоящим днем, а прошлое вспоминал редко, когда выпивал лишнего. Во время войны он служил в разведке, ходил много раз к немцам в тыл, резал часовых, брал «языка» и так привык убивать, что уже не мог без этого жить, поэтому Победа оказалась для него, по сути, трагедией. Верка немного жалела Семена, но не любила его по-настоящему и не собиралась связывать с ним свою будущую жизнь. А потому все эти годы умело припрятывала от своего сожителя драгоценности, деньги и облигации и теперь могла спокойно «завязать» с воровским делом. Но уйти от Семена было равносильно смертному приговору, поэтому Верка искала надежный путь и подсознательно верила в какое-то чудо, которое даст ей возможность освободиться от своего покровителя. И вот оно случилось в Краснополье-Глубоком – в виде крушения банды и явных признаков ее беременности.

* * *

Рассуждения о разрыве с Семеном вызвали в Веркиной памяти воспоминания, связанные с самым неприятным поступком в ее жизни, о котором она старалась забыть, и одно время, когда налеты их банды были особенно удачны, почти забыла. Дело в том, что в 1947 году она украла большую пачку хлебных карточек у своей двоюродной сестры Ольги, работавшей на шахте бухгалтером и выдававшей эти карточки рабочим. То преступление привело Верку к Семену, а Олечку – за решетку, где она пребывала и по сей день. Верка в душе жалела о содеянном и мечтала когда-нибудь вернуться домой и покаяться, сначала перед родственниками, а потом и перед сестрой.

В балагане дышалось легко, – он насквозь продувался степными ветрами, приносившими дивные ароматы, а из его треугольного входа было видно до одури чистое звездное небо. По вечерам, когда сгущались сумерки, Верка ходила на реку Северский Донец, чтобы искупаться и подышать полной грудью. Во время этих прогулок она все время думала о своей семье в Никитовке и однажды, размечтавшись, забрела в селение под названием Красный Лиман. Увидев огни в окнах низеньких хат, Верка почувствовала такую тоску по родному дому, что едва удержалась, чтобы не постучаться в первопопавшуюся дверь, не рассказать, кто она, и не покаяться в своих грехах. У нее возникла даже мысль о побеге от Семена, которую она быстро постаралась заглушить, как несвоевременную и несостоятельную. Но после того вечера она не просто ждала, а желала ареста.