Верхняя Москва. Русский блицкриг

– Нежелательно, девушка-джан. Или вам снова охота бегать по Самарканду с липовыми документами, сияя как прожектор аурой страха?

Дмитрий прошелся к окну и прислушался к хлопкам.

– Дивизия быстрого реагирования переброшена в Южно-Уральский округ на границу с Кыргызстаном. Каспийская и Волжская бригады, расквартированные в дружественной Западной Монголии, в течение двенадцати часов готовы высадиться в районе Кара-Богаз-Гол или в нежно любимом порту Кызыл-Су. Объявлен срок мобилизации резерва Русской княжеской армии. Короче, если через сутки правительство каганата не гарантирует охрану посольства и безопасность дипломатических машин, Русь начнет полномасштабную войну и расхреначит Кыргызию к чертям.

– О Аллах! Что мы наделали! – вздохнул Мартик.

– Когда гяуры войдут в Самарканд, на пепелище посольства найдут наши трупы. – Ангин проявила большую практичность.

– Снова мимо. Во-первых, любое покушение на наших подданных, и тем более дипломатов, за рубежом карается настолько жестко, что правители неосторожных стран горько об этом сожалеют. Если остается кому сожалеть. Во-вторых, каган Ибрагим Семнадцатый – не полный кретин и вряд ли желает увидеть здесь русские танки. В-третьих, и при самом худшем развитии событий, то есть штурме посольства, возможны варианты.

– Не верю, – решительно заявила девушка, на сей раз в личине русской дамы с зелеными глазами и русой косой. – Как бы ни шли дела, не верю, что из-за троих молодых людей такой переполох. Дмитрий, кто ты? Только не отвечай в обычном духе, типа в Москве скажу.

– Там сама узнаешь. Но и вы гораздо важнее, чем я думал. Об этом тоже в Москве.

Через сутки Великий каган лично гарантировал безопасность проезда дипломатического транспорта через Самарканд и военное оцепление дороги до аэропорта. Через четыре часа кортеж из шести машин выехал в аэропорт, одна из них закатилась внутрь его чрева. Через час двадцать минут после взлета сработало мощнейшее взрывное заклинание. Обломки машины упали в Аральское море, гораздо более полноводное в нижнем мире.

Через минуту после поступления в Серебряный Бор известия об авиакатастрофе Русь объявила войну Кыргызстану. Квартал вокруг русского посольства, защищаемый десантированными боевыми магами не ниже второго уровня, выгорел до голых стен. В пламени погибла дивизия личной гвардии кагана и проживавшие там жители Самарканда. Белые стены посольства чуть-чуть закоптились.

На третьи сутки войны над столицей завис дирижабль, невидимый из-за массы маскировочных заклинаний.

– Вот ты какой, твое сиятельство. Это натуральное лицо?

– Конечно. Мне вкатили столько килоджоулей на врачевание от убойного заклятия, что кости на морде за минуту развернулись.

– Больно?

– Наверно. Мне так было плохо, что почти не чувствовал. Извините, что не поблагодарил вас, полковник.

– Служба. И не только. При некотором совпадении обстоятельств могла бы стать твоей матерью. Но, увы, с Гюль не выдержала конкуренции. Поэтому не обижайся на некоторую фамильярность.

Богуслав начал судорожно перебирать в памяти сведения о добрачных похождениях отца. Не факт, что он обо всех рассказал, там даже мутантки пробегали… Но боевой маг вроде бы одна.

– В молодости меня звали Алиса. Не смотри, я почти ровесница Ярославу. Ну, чуть освежилась магией. Согласен, у него хороший вкус на женщин?

– Обалденный. Но вы же числились погибшей с Севастополя?

– Числиться – не значит помереть. А если серьезно, то действительно была на волоске. Когда он вернулся сверху и получил корону, распорядился дать мне другое имя и пинком под зад выгнать из Москвы. Ничего плохого не могу сказать о твоей маме, но ревнивая же она была…

– Она умерла.

– Знаю. И не буду говорить – извини. Стараниями твоего папаши мы на войне. Вечной войне. И тут никак без потерь. Привыкай, вот как они. – Алиса кивнула на Саакянов, ни слова не понявших из русского диалога, но шокированных панибратским разговором их друга с высокопоставленной русской военной, которая без напряжения, одной только силой магии перетаскала их по одному в висящий над Самаркандом дирижабль. – Не знаю, стоит ли сейчас говорить, Баграм погиб. Их мать, бабушку и невестку удалось защитить, они скоро тоже будут в Москве. Твой Мартик – старший мужчина клана. И этот клан должен расти и служить княжеству.

– Понятно. О высокой политике меня Милослава нагрузит. А о брате скажу им.

Богуслав перешел на тюркский.

– Ваша мама и двое родственниц с ней под нашей защитой и в безопасности. Есть и скверная новость. Мартик – теперь ты старший.

– Это значит…

– Да. Баграм. Мне очень жаль.

Свежеиспеченный глава клана вскинул глаза. Он не ожидал увидеть брата живым. Сами выбрались чудом. Но печальное известие ударило наотмашь.

Ангин как всегда отреагировала первой.

– Дмитрий, кто ты? Я устала спрашивать.

– Сейчас. Запущу заклятия, что восстановят вашу генетическую внешность. С таким армянским прононсом ты – карикатура на русскую. Алиса, отретушируй парня.

– Сегодня не больно, – заключила Ангин, касаясь щек.