Верхняя Москва. Русский блицкриг

– По поводу переходов в истинное пространство я восхищаюсь создателем не менее чем в связи с сотворением ненаселенного мира. Силой магии каждый возвращаемый получает синтезированное тело и мелкое карманное имущество – одежду, вещи. Поэтому масса перемещения вниз не лимитирована, тащи, что хочешь, а наверх ни-ни. 3D-принтер портала имеет ограниченную производительность. Соображай, почему на переходах требуют симметрии с одновременным перемещением туда и сюда человека, собаки и других млекопитающих? Вопрос на сообразительность.

– Чтобы забрать лодочку?

– Горжусь тобой. Поднимающийся получает лодочку встречного субъекта и синтезированное тело. Сколько раз ты бывал наверху? Десятки? Я перемещался через переходы сотни раз, если не тысячу. Наши с тобой тела – результат синтеза, проведенного за счет магии перехода, лодочка изъята у перемещенного вниз, а команды – уникальные и неповторимые. Именно они содержат личность и память. После кажущейся смерти в Бахчисарае мне пришлось долго слоняться в истинном мире. Отсюда контакт с глобами не хуже.

– Знаю, пробовал. А как же переходы без замены?

– Плохо, Богуслав. При одностороннем провале вниз лодочка гибнет. Вверх – изымается у живущего. Хорошо, если находящегося при смерти. Знаешь, как погиб твой двоюродный дядя Болеслав? Древний по имени Ашур, которого я потом убил, вмешался в настройку перехода. Поэтому кузен потерял свою лодочку и не получил новую в виртуале. Его душа рассеялась. Я тоже раз попал в подобную ловушку. Ощущения не из приятных. Но смог включить реверс и вывалился назад в прежнее тело и лодочку. Поэтому, если навостришься, не злоупотребляй асимметричными переходами. – Мужчина положил твердую ладонь поверх руки молодого человека. – Слушай теперь главное. Ты – не оригинальный наследный княжич, появившийся из чрева Гюль Милославской, а такая же копия, как и я. Но копия уникальная благодаря команде, аутентичная и воспринимающая себя, так сказать, непрерывно живущим с рождения. Когда понимание сего факта войдет в твою упрямую голову, можешь броситься ко мне на шею с криком «здравствуй, папочка». Но не ранее. Сейчас мне не нравится требовательно-недоверчивый взгляд исподлобья, хотя сам тебя таким воспитал.

Молодой дубликат фыркнул.

– Когда повторяют три раза одно и то же, сложно не понять. Не говорю, что поверил. Но как же я, по-твоему, должен смотреть, если ты – рожденный в истинном мире настоящий человек, с твоих слов, естественно, а я лишь бот, искусственный персонаж в глобальном компьютерном симуляторе? Анимешка…

– Вообще ничего не понял! Трех раз мало. Гюль обладала нормальной человеческой душой, от соприкосновения ее с моей появились ты и Радислав. У вас тоже души – обычные, людские. Если захотите, вам ничто не стоит обоим переселиться сюда, здесь вы ничем не отличаетесь от аборигенов.

А это ложь! Даже монашка из Новодевичьего уловила разницу по давно кремированным останкам… Но сейчас слишком сильно потрясение от услышанного, чтобы копать дальше.

– Так! Все! Не рассказывай ничего больше! Хоть это переварю! – Богуслав схватился за виски, налил себе до краев.

– За тебя, парень!

– К черту тосты! – Он выпил и повторил. Затем завалился в комнате на отцовский диван, где, обхватив голову руками, молча провалялся до появления лимузина от Вероники.

По пути в Чайна-Таун переживал, не мог успокоиться от мысли, что на переходе его тело уйдет в утиль, какая-то важнейшая часть души достанется другому пользователю, скорее всего – бомжу, а он продолжит существование в виде компьютерного фантома, сколько бы сомнительный отец ни твердил об уникальности.

Вероника с порога уловила смятение молодого, чуть повзрослевшего за два года гостя и запах виски. Его тревога бросилась в глаза куда больше, нежели изменение внешности под Богумила Молчанова.

– Ничего не хочешь рассказать?

– Нет… Я узнал такое, что сначала должен переварить внутри и понять, как с этим жить дальше.

– Вот как. Юность тем и хороша, что богата открытиями, которым не разучился удивляться.

Узнай вы, удивились бы не меньше моего…

– Наверно, вы правы, госпожа Вероника.

– Ладно. Не буду мучить вопросами. Пойдем.

Откровенно говоря, Богуслав соскучился по ней, столько месяцев утоляя зов горячей крови лишь с эйши и дворцовыми девушками, да и то редко. В армии нечасты увольнения.

– Ты действительно повзрослел, – заявила дама, закуривая традиционную сигарету в постели после успокоения дыхания.

– А вы по-прежнему безупречны. Не скажу, что лучше прежнего – нельзя быть выше абсолютного идеала.

– Грубо льстишь, прямолинейно. Но хоть так, чем благодарно промолчать.