Верхом на Ланселоте

Он слежку не заметил, но почувствовал. Жизнь приучила его доверять своей интуиции, поэтому он сразу юркнул в квартиру и затаился. Решил посмотреть, что будет делать незнакомец. Но тот не стал подниматься. Значит, ему дали еще один шанс? Или его придут убирать другие? Видимо, речь идет о вещах нешуточных, если столько служивого народа привлекли. Надо менять дислокацию. Он быстро собрал необходимое и вышел из квартиры. У лифта стояла какая-то бабка. Он поздоровался с ней, та что-то злобно пробурчала ему в ответ, как будто в спину плюнула. Лифт приехал, и бабка зашла внутрь, стуча по полу своим костылем. Он проследил, куда поехал лифт. И на кой черт ему это надо? Только повернулся, чтобы идти, как свет померк…

Сашка всегда мечтал быть военным. С самого детства, чтобы быть как отец. Большим, честным и веселым. Отца не стало. Он часто ездил в загадочные командировки и однажды просто не вернулся домой. Потом приехали какие-то родственники, горько плакали на публику, все время гладили Сашку по голове и называли сиротинушкой. Сашке сказали, что его отец геройски погиб при выполнении особо важного задания. Потом эти же родственники устроили его матери ад на земле, когда начали судиться из-за наследства, что оставил отец. Обобрать решили сиротинушку «добрые» родственнички. Наследство было небольшим: двушка в Москве, старенькая иномарка и деньги на счету в банке. Двушка не была приватизирована, поэтому на нее родня не имела никаких прав. Машина требовала ремонта, поэтому они ею пренебрегли. А вот за деньги они решили судиться. Но ничего им «злой» судья не присудил, только на адвокатов зря потратились, да от судьи выслушали нотации. Никаких прав на имущество погибшего они не имели, поскольку были живы родственники первой очереди: они и унаследовали все имущество погибшего. Но не смирились сутяги и прямо в зале суда прокляли вдову и родного племянника. И уехали не солоно хлебавши в свою Тмутаракань, чтобы там оплакивать свое несостоявшееся благополучие. Вот такая «добрая и порядочная» оказалась у Сашки родня…

Сашка жил с мамой. Рос обычным мальчишкой и учился, как все. По мере взросления стал понимать, в чем смысл жизни, и мечту свою не променял на блага цивилизации. Не нужны ему были ни деньги, ни тачки, ни иные блага мира. Сашка занимался пятиборьем, поэтому в армии его определили по способностям. Стал он специалистом по уборке: ликвидатором мусора, который мешается под ногами родного государства. Его кое-чему научили, поднатаскали и начали использовать в интересах страны. С виду он был обычным парнем, который шляется и не работает. На самом деле он работал на государство.

Его такое положение дел устраивало: платили прилично, работа была непыльной и соответствовала его жизненным установкам. Пришел, увидел и убил. Иногда работа даже доставляла удовольствие, и другой судьбы он для себя не желал… До сегодняшнего дня. Сегодня у Сашки впервые произошла переоценка жизненных установок. Убивать объект он не стал и впредь не собирался. А это неподчинение приказу. В их конторе нет трибунала, у них есть зачистка. И его по всем правилам должны зачистить. Сашка это понимал и принимал. Все правильно и справедливо: это расплата за прежние убийства, которые совершал он сам, пусть даже в интересах государства…

В голове у Сашки пронеслась калейдоскопом вся его жизнь. Он только сейчас понял, что так много не сделал: не сказал маме, как сильно ее любит, не посадил дерево, а вроде по всем канонам приличного человека должен был бы посадить. Не любил никогда и об этом пожалел особенно остро. Не родил сына или хотя бы дочки с голубыми глазами… Вспомнил почему-то глаза объекта и слезу, которая скатилась после того, как она поняла, что ее пришли убивать, и закрыла глаза. И такая тоска на Сашку накатила, что впору застрелиться… Но вот послышались шаги, и его слегка толкнули в бок ногой. Он хотел, чтобы ему вынули кляп и объяснили, что с ним собираются делать.

– Не мычи! – скомандовали ему.

Сашка понял, что его провели старым дедовским способом: сделали вид, что ушли, а сами вернулись и притаились. Он лежал в каком-то подвале. Было темно и сухо. К нему подошел парень, которого он видел в подъезде. По крайней мере, одежда та же. Лицо закрыто. Значит, мочить не будут. Если сразу не убили, значит, он им еще зачем-то нужен.

– Почему заказ не выполнил? – задал парень ему вопрос и вытащил кляп, рассчитывая получить ответ.

– А вам не все равно?

Парень без лишних слов заткнул ему рот кляпом и нажал на какую-то точку в области сердца. Никогда Сашка не испытывал такую всепоглощающую боль. Он от боли заорал так, что казалось, его сейчас услышали за пределами вселенной, несмотря на кляп во рту. Сашка понял, что долго такую боль выносить не сможет. Ни один человек не смог бы. Умеет этот субъект пытать людей. Хорошо его научили в конторе иезуитскому ремеслу – виртуозной игре на человеческом теле…

– Слушай меня внимательно. Я задаю вопросы, а ты отвечаешь. Не смей мне врать, иначе я сделаю еще больней. Ты меня понял? Кивни, если понял.