Верхом на портфеле

«У меня в квартире поселились папа с мамой. Они очень послушные. По утрам всегда умываются и чистят зубы. По кровати не прыгают, подушками не кидаются, на обоях фломастерами не рисуют. Каждое утро по дороге в школу я за ручку веду их на работу. А недавно повёл папу и маму на прогулку в парк. За хорошее поведение. Они были очень довольны и три дня потом говорили мне „спасибо“.

Но однажды папа был наказан, потому что в коридоре он сделал большую лужу. Это когда снег с его ботинок возле входной двери растаял. Пришлось папу наказать и оставить без сладкого.

Моя мама любит лежать на диване, поджав под себя немытые лапы, то есть ноги, и выпрашивает у меня шоколад из вазочки. А потом облизывает себе нос языком от удовольствия. И хотя с ними много хлопот, я их всё равно очень сильно люблю!»

— По-моему, неплохо получилось, — улыбнулся я и с чувством выполненного долга захлопнул тетрадь. — Какие у меня всё-таки замечательные домашние любимцы, — решил я. — Умные и воспитанные! Не то что у других ребят!

Кто в школе самый главный?

Однажды мы в классе с ребятами поспорили, кто в школе самый главный. Я уверял ребят, что главнее всех наша классная руководительница.

— Почему это? — удивилась Люся Кукушкина.

— Потому что её все боятся и слушаются, — объяснил я.

— А вот, Семён, и неправильно, — помотал головой Вадик.

— Как это «неправильно»? — вскинулся я. — Разве ты не слушаешься нашу Нину Ивановну?

— Слушаюсь, — согласился Вадик. — Но всё равно она не самая главная в школе. Потому что её слушаемся только мы, а ребята из соседнего класса слушаются свою учительницу. Так что Нина Ивановна не самая главная.

— Точно, — поддержал Вадика Пашка. — Пожалуй, завуч поглавней её будет.

— С чего ты так решил? — не унимался я.

— А с того, что мы слушаемся нашу учительницу, а она подчиняется завучу, — привёл свой довод Пашка. — Я несколько раз слышал, как завуч нашей классной выговаривает.

— Как это «выговаривает»? — не понял я.

— Отчитывает, то есть, — пояснил Пашка. — Вы, говорит, Нина Ивановна, плохо воспитываете своих учеников. Совсем они у вас от рук отбились. На переменах по коридорам бегают, на уроках безобразничают, успеваемость хуже некуда. В столовой стекло разбили.

— Мы же не всем классом его били. Это ты, Пашенька, постарался, — ехидно усмехнулась Люся Кукушкина.

— Да какая разница? — отмахнулся от неё Пашка. — Верно одно: я прав и наша классная не самая главная в школе.

— Ясное дело, — кивнула Светка Пятёркина. — Самый главный в школе — директор. Его-то уж точно все боятся и слушаются: и завуч и учителя. Даже родители наши его побаиваются. Вся школа по струнке ходит, когда он в коридоре появляется.

— Так-то оно так, — усмехнулся я. — Только буфетчица тётя Глаша не подчиняется директору. — Она же не учительница там какая-нибудь, и директор ей не указ. Она сама себе командир. А если она всех не накормит вовремя? Что тогда будут делать и учителя, и завуч, и директор? Она, вообще если захочет, может всю школу голодной оставить.

— Правильно, — согласилась Светка. — Моя бабушка тоже в молодости в столовой работала поварихой. Она всегда любит повторять, что хлеб — всему голова. Тот, кто нас кормит, тот в школе и главный. Верно Семён говорит.

— Подумаешь, буфетчица, — фыркнул Пашка. — Я могу без еды три дня прожить, поэтому тётя Глаша не может быть самой главной.

— Вот чудак! Кто же тогда, по-твоему, самый большой начальник в школе? — удивился Вадик.

— Гардеробщица Степанида Мармеладовна, вот кто! — со знанием дела ответил Пашка. — Если она нас в школу не пустит, то всё — пиши пропало. Помните, как она нас с Димкой Романенко не пустила, когда мы опоздали на урок? Как мы ни умоляли её, как ни просили, дверь перед носом захлопнула и строго сказала: — Идите туда, откуда пришли.

— А вы почему тогда опоздали? — спросила Света.

— Мы воздушного змея запускали во дворе. Подумаешь, заигрались чуток, — вздохнул Пашка. — Нам потом замечание в дневники записали и, знаешь, как влетело от родителей.