Верхом на ракете. Возмутительные истории астронавта шаттла

На это Брюстер лишь пожал плечами. Он не сказал ни слова, но язык тела был ясен: «Выбирай сам, во что верить». Никто из нас не сомневался, что друг Стива ушел с ощущением, будто только что общался с военными преступниками.

В поездке в Лос-Анджелес на удочку попался Джефф Хоффман. За завтраком он спросил у меня и Брюстера, чем мы занимались накануне вечером. На самом деле мы сидели в баре и пили пиво, но я немедленно ответил:

– Мы посетили музей!

– Какой музей?

Я придумал невероятную историю о походе в художественный музей. Лорен Шривер поддержал игру и украсил рассказ воспоминаниями об известных картинах Пикассо и скульптурах Микеланджело. Присоединился Дик Скоби и добавил еще какой-то ерунды. Все это время Джефф всем своим видом выражал сожаление о том, что пропустил такую редкую и прекрасную возможность. Наконец он спросил:

– А где этот музей?

– Он рядом с библиотекой христианской науки, – ответил я. – Мы немного позанимались в читальном зале, а потом пошли туда.

То, что это запредельной наглости вранье, не сразу дошло до Джеффа. Он принялся жаловаться, что не попал в один из величайших музеев Америки. Прошла минута, прежде чем он вскинулся над чашкой кофе:

– Вы ведь все это придумали, да?

Мы рассмеялись.

Джефф оказался самым непробиваемым из ученых нашего набора. С годами многие другие гражданские прониклись обаянием военной авиации и в той или иной степени стали похожими на нас. А вот Джефф до самого конца оставался ничем не запятнавшим себя ученым, и этот факт давал все новые возможности нам, глупцам с Планеты ЗР.

Помню, однажды в понедельник на планерке он произнес вдохновенный призыв не пропускать лекции, которые проводились в Отделе астронавтов. Присутствие было делом добровольным, и мало кто из военных асканов появлялся на них. Джефф принялся уговаривать: «Ребята, у нас будет кофе с пончиками, а приглашенный профессор собирается рассказать что-то потрясающее. Вам действительно стоит послушать». И он пояснил, о какой именно области науки пойдет речь. Я посмотрел на летчиков – на их лицах было написано полное отсутствие интереса. Единственная мысль, которая пронеслась в этот момент в их мозгу, была: «Интересно, где сегодня скидки на бухло?»

Наконец Джефф закончил: «У кого-нибудь есть вопросы?» Он с такой надеждой осмотрел внимающую ему аудиторию, что мое сердце дрогнуло. Ему очень нужен был какой-то знак того, что мы, пусть и в минимальной степени, прислушались к его мольбам. «Есть вопросы? Ну хотя бы один?» Но в комнате была тишина – такая, какая бывает при работе двигателей OMS (Orbital Maneuvering System) при довыведении на орбиту.

Я медленно поднял руку, и лицо Джеффа засияло, как солнечный зайчик: «Да, Майк».

«Я вот хотел спросить… а какие именно пончики будут поданы?» Стены комнаты едва не рухнули от нашего смеха. Для Джеффа это был еще один урок того, что мозг военного летчика глух к науке.

Подобно Хуту с его пылающим коктейлем, я думал: «Зачем я это делаю?» – и при этом смеялся. Но в конечном итоге мне придется за это заплатить. Помимо ада Библии и ада феминисток я буду гореть еще и в аду постдоков.

Глава 10 Храмы истории

В первые месяцы нашего пребывания в должности кандидатов в астронавты нас познакомили с уникальным храмом космической истории – таверной «Аутпост» (Outpost Tavern)[65]. Это заведение, в котором любили «зависать» после работы астронавты, находилось в нескольких кварталах от главного въезда на территорию Центра Джонсона. Название было выбрано в самую точку. Сказать, что это «грубое» строение, – все равно что не сказать ничего.

Здание представляло собой вагончик с несколькими потраченными временем столами, а парковка перед ним была покрыта воронками, как тропа Хо Ши Мина. В некоторых из этих заполненных водой ям мог утонуть небольшой седан. Преодолев минное поле из «домиков» огненных муравьев, посетители попадали в «Аутпост» через две распашные дверцы, как в старинных салунах, вырезанные в форме фигуристых девиц в бикини. Вдоль двух стен шла барная стойка. Гриль и фритюрница обеспечивали посетителей бургерами и картошкой фри, гарантирующих отложение нескольких миллиметров бляшек в каждой артерии. Под низким потолком висело облако атомизированного жира и сигаретного дыма, подобно грязному слою воздуха при температурной инверсии. Для развлечений предлагались доска для дартса, стол для шаффлборда и бильярд. Внутренний декор – космические постеры и фотографии астронавтов, прикнопленные к стенам и потолку. «Аутпост» был единственным баром в Америке, украшенным фотографиями улыбающихся астронавток в летных костюмах.