Верхом на раторне (ЛП)

Рябина наблюдала, как они уходят, волвер рысила за ними на некотором удалении. Она обдумывала то, что сказала касательно Джеймс и гадала, как много кендаров Норф пришло к подобной идее. Это могло бы спасти их, или же эти два хайборна могли убить друг друга.

— Просто обдумай это, — пробормотала она в удаляющуюся спину Верховного Лорда. — Так дальше продолжаться не может.

IV

Над конюшнями располагались подземные этажи Женских Залов. Пока они прокладывали себе путь через тёмные коридоры, Торисен обдумывал предложение Рябины. Оно практически вышибло из него дух. Он всё ещё совсем не мог осознать эту идею; это было сложнее, чем если бы кто-нибудь сообщил ему, что луна повернулась и двинулась в обратном направлении. Джейм была его сестрой, на десять лет младше, шаниром, близняшкой… и она была Джейм.

Через его сознание промелькнули образы: полудикий ребёнок в рваной одежде и с серебряно-серыми глазами, слишком большими для её тонкого лица; девушка на краю Обрыва, оплакивающая мёртвого переврата; незрелая женщина в руинах Киторна, насвистывающая южному ветру, чтобы он забрал их домой.

И наконец, прошлой ночью, пришёл этот странный сон о том, как они вместе танцевали. Как она двигалась, с какой притягательной грацией. Длинные красивые волосы скользили через его покрытые шрамами пальцы как чёрная вода через щели в камнях, и ему было трудно понять, хочет ли он, чтобы они и дальше свободно струились или же жаждет сжать и вырвать их вместе с корнями.

Позволь мне не смотреть…

Этот румяный кендар прервал их, умоляя, чтобы она, не он, вспомнила его имя. Какое ей до этого дело?

Твой шанир близнец, парень, твоя тёмная половина, вернулась, чтобы уничтожить тебя …

Нет, стрела улетела, решение принято[31], к чему бы это ни привело.

V

Они без всяких происшествий достигли резиденции Яран и поднялись на третий этаж в помещения матроны.

По её приглашению, Торисен вошёл в покои и резко остановился, ослеплённый потоком света из западных окон.

Ниже, внешний двор уже лежал в сумерках, но здесь, наверху, день ещё только угасал.

— Сделайте шаг вправо, мой лорд.

Когда он последовал совету, громада старого замка милосердно закрыла собой заходящее солнце и к нему вернулось зрение. Матрона Яран поднялась из-за своего письменного стола рядом с окном, чтобы поздороваться с ним. Линзы, вшитые в её маску, вспыхнули огнём, когда она возвращала его приветствие, но голос был прохладным и слегка весёлым.

— Да пребудет в ваших залах честь, мой лорд. Вы человек, которого трудно найти. Мои сёстры матроны очень резко жаловались на это.

Она вернулась на своё место, разметав свою широкую юбку вокруг ножек стула, и подняла ручку. Торисен отметил, что та натерла постоянную бороздку на её указательном пальце и что её руки были усеяны пятнышками чернил. Он аккуратно переложил груду манускриптов на пол и, как птица на насест, уселся на край окна.

— Что вы пишете, моя леди? — спросил он, когда она окунула перо и продолжила свой плавный округлый почерк на листе перед собой.

— То, что вы выгладите утомлённым, но всё же гораздо лучше, чем во время нашей последней встречи.

С трудом можно было вспомнить, что это было только шесть дней назад. Столь многое случилось. — Ещё раз спасибо, матрона, что сказали, где мне найти сестру. Без вас я, возможно, не знал бы этого до сих пор.

Она слегка улыбнулась. — О, я думаю Леди Джеймс всегда, в конце концов, себя обнаружит. Легче скрыть землетрясение, чем её. Я так же пишу, что вы похоже благоприобрели новое… ээ… домашнее животное? Боже мой. Никто не знает точно, как следует относиться к волверу.

Она задумчиво посмотрела на щенка, а потом протянула к ней руку. Торисен затаил дыхание. Щенок прокралась вперёд, коснулась кончиков пальцев матроны своим холодным носом и немедленно отступила.

— Хорошо, — сказала Тришен. — Подойдёт для начала. Мои приветствия и тебе, малышка. И всё-таки, как странно. Вы привязали её к себе, мой лорд?

— Нет!

— А если, да, вы бы узнали?

— Я… не уверен. Я думаю, да.

— Ага. — Торисену захотелось, чтобы он мог видеть глаза Яран более ясно. Они были закрыты стеклом и отражали закатное небо, поэтому по ним невозможно было догадаться о её мыслях. — Вы поздно пришли в силу, мой лорд. Мы, летописцы, до сих пор размышляем, как хорошо вы понимаете её.

— Вы и это записали? — Спросил Торисен, наблюдая за движениями пера. Он сказал это более резко, чем намеревался.