Верхом на раторне (ЛП)

И вновь, шок холодной воды, вновь мерцание глубины, с двумя погружающимися в неё фигурами. Их борьба столкнула их за пределы выступа. Тиммон пытался стащить смертоносную куртку, у которой, казалось, выросла сразу дюжина дополнительных рук, в то время как Горбел хватался за него в панике тонущего человека. Джейм поплыла за ними. В ушах пульсировало биение сердца, а в лёгких отдавало болью при каждом рывке. Каинрон, к счастью, наконец затих. Она вонзила свои ногти в куртку и разорвала её, выпустив свежее облако красного цвета. Они стащили остатки куртки с уже бессознательного Горбела и устремились к поверхности, таща его за собой.

Глубоко внизу, в тени скал, за их подъемом задумчиво следили глаза, такие большие и немигающие, что были похожи на обеденные тарелки.

Задыхаясь, Норф и Ардет вытащили Каинрона на берег. Горбел издал булькающий звук. Тиммон перевернул его на бок, и его начало тошнить водой и тем, что осталось от его ленча.

Они находились на узкой скале между верхним бассейном и первым, из целой серии ниже. У одного из концов скалы, вода с грохотом изливалась вниз через узкую горловину на месте трещины. Шум скрыл стук приближающихся копыт. Тем не менее, у Джейм не было сомнений, что именно дохнуло сзади на её шею. Она повернулась и оказалась лицом к лицу с молодым раторном. Его носовой рог почти нежно опустился под её подбородок, подталкивая его, заставляя или поднять голову или быть насаженной на остриё.

Что-то красное вылетело из воды с мокрым звуком — п-туут! — как будто это выплюнули. На голову жеребёнка шлёпнулась куртка Горбела, которая обмоталась своими изорванными рукавами вокруг его шеи. Он завизжал и встал на дыбы, передние копыта молотили по воздуху, задние скользили на мокрой скале. Он отступил назад под предупреждающий возглас Тиммона и пронзительный вопль Горбела.

Джейм бросилась бежать.

За Скалой Шееломкой, стена шипов удерживала её рядом с рекой, которая змеёй извивалась по горному склону, от широкого бассейна к узким порогам, от вытянутого камня посреди потока до расколотой надвое расщелины. Рёв воды становился всё громче, по мере того, как соединялось всё больше потоков, что скрывало шум погони, а ей нужно было смотреть куда поставить голую ногу, а не оглядываться назад. Здесь не было никакой возможности повернуться и принять бой, никаких других вариантов, кроме как погибнуть или достичь безопасности прежде, чем он её схватит.

Джейм остановилась на вершине валуна размером с маленький дом. Своим дальним боком, булыжник круто обрывался вниз, на узкий каменный выступ. За ним распахивался зев Котла Тёмного Порога, в который с грохотом падала вода, а наружу вздымался туман. Отсюда, она не могла увидеть внизу ни одного пути к бегству. Она поворачивалась, чтобы пойти обратно, когда из-под её ноги выскользнул камушек и она внезапно упала.

Вероятно есть вещи и похуже, чем катиться голой вниз по крутому, каменистому склону, но в данный момент Джейм ничего не приходило на ум, пока этим худшим не оказалась резкая остановка в конце. Избитая и задыхающаяся, она пришла в себя на каменном выступе у дымящегося обода котла и удивилась, что ничего себе не сломала или не перелетела через край.

Но она была не одна.

Родич Кинци.

У дальнего конца выступа, рядом с берегом, стояла фигура, сплётённая из тумана и окружённая ореолом шипов. Длинные белые волосы — или это грива? — трепетали от восходящего потока воздуха. Сквозь них иглами торчали уши. Джейм задумалась, не могла ли она разбить голову при падании и не заметить этого. По мере движения тумана, в какой-то момент фигура приняла форму стройной бледной женщины; затем, призрачной лошади, хотя, не совсем лошади.

Трое. Это винохир? В памяти всплыло имя: Бел-Тайри. Пропавшая Белая Леди.

Один тёмный, как бы жидкий, глаз осторожно её рассматривал.

Моя леди Кинци приказала мне найти тебя.

Джейм села, морщась от боли.

— Твоя леди… моя прабабушка Кинци… мертва. Прости. И уже очень давно.

Тёмный глаз показал белый ободок.

Как давно?

Джейм быстро прикинула, суммируя. — Ээ… тридцать четыре года.

Её собеседница вздрогнула, как от боли. На мгновение, Джейм увидела её ясно как маленькую болезненную кобылку, которая протестуя била копытом об землю и раскачивала головой, как будто прогоняя эти слова, которые угрожали разбить вдребезги её, уже пошатнувшийся, мир. На мгновение, из-под вуали серебристых волос показалась скрытая половина её лица. Что-то в ней было ужасающе неправильным.

Затем она опять стала женщиной, прижимающей свои дрожащие руки к ушам, как будто не хотела больше ничего слышать.