Верхом на Сером

Через несколько часов в лагерь потянулись уцелевшие в битве повстанцы. Кто-то шел сам, кого-то вынес с поля боя верный конь, кого-то – преданные товарищи. Бросив быстрый взгляд на страшные кровоточащие раны одного из лесных братьев, Сашка еле сдержала приступ дурноты: в глазах потемнело, к горлу подкатил ком, а все тело покрылось липкой испариной. Но раненый страдал, а рук не хватало, и Сашка, преодолев оцепенение, пошла за горячей водой. До глубокой ночи они с Эвейн и другими девушками оттирали запекшуюся кровь и грязь, перевязывали раны, успокаивали, поили похлебкой и вели счет погибшим. Более сотни лесных братьев отправились утром на окраинную дорогу. Вернулись только сорок семь. Многие были тяжело ранены, искалечены. Сашка и Эвейн то и дело обменивались тревожными взглядами: ни Грэя, ни Тобиаса нигде не было. Наконец на поляну пошатываясь вышел Грэй. Его правый бок был залит кровью.

– Ты ранен? – бросилась к нему Эвейн.

– Это не моя кровь, – он бережно уложил на траву Ильстрема – тот был без сознания.

– А Тобиас? Что с ним? – спросила Эвейн, опускаясь на колени, чтобы осмотреть и перевязать раны предводителя лесных братьев.

– Я искал его и среди живых, и среди мертвых. Его нигде нет. Возможно, королевские стражники схватили.

Прошла неделя. О Тобиасе по-прежнему не было никаких вестей, как и о судьбе тех несчастных, которых конвой вел в Хильстгрот. Лесные братья залечивали раны. Потери были слишком велики, и о новой вылазке не могло быть и речи.

Сашку, которая днем выбивалась из сил, помогая Эвейн выхаживать раненых, по ночам мучили кошмары. Стоило ей закрыть глаза, как из темноты выступал Тобиас – закованный в цепи, истекающий кровью. В сырых подземельях замка Кронка его ждут безжалостные палачи, которые изощренными пытками у любого могут вырвать признание в самых страшных преступлениях.

Однажды ночью, спасаясь от тяжелых видений, она выскользнула из шатра, чтобы подышать ночной прохладой. Полная луна заливала все холодным призрачным светом. От реки веяло свежестью. Звонко стрекотали сверчки. Раскинув руки, Сашка упала в густую траву. Над ней в бескрайнем черном небе сияли мириады далеких звезд.

Вдруг она услышала приглушенные голоса. Тихо переговариваясь, к шатру приближались Эвейн и Иль-стрем. Сашке было неловко выдать себя, и она затаила дыхание и прислушалась к разговору.

– …ни одной живой душе, крепко-накрепко запечатав боль в своем сердце. Я родом из маленького горного селения. В тех краях жили наши предки – пасли скот, возделывали скудную землю, строили дома – неказистые, но крепкие. У меня была семья. Жена и трое детей. Однажды, в сильный снегопад, в наш дом постучалась девушка. Ее одежда превратилась в грязные лохмотья, она не держалась на ногах от голода. Моя Фру была сердобольной женщиной и приютила незнакомку. А когда буря улеглась, в деревню нагрянули королевские стражи, которые давно разыскивали беглянку. Они не стали проводить дознания. Просто загнали всех жителей деревни в амбар и подожгли его. Дети, старики, женщины, мужчины – все погибли, задохнулись в дыму. Я в тот день был на охоте. Почувствовав запах гари, поспешил к дому. Но опоздал. Я нашел лишь пепел. Все, что я любил, чем дорожил, превратилось в тот день в прах и золу. Моя душа была выжжена дотла, мое сердце окаменело. Только огромная, всепоглощающая, неутолимая жажда мести держала меня на плаву. Каждую ночь я представлял, как мой кинжал вонзится прямо в черное сердце Кронка. Я продолжал жить только ради этого мига. А потом в лагере появилась ты. Светлая, как майское утро…

– Ильстрем, – мягко остановила его Эвейн.

– Позволь мне договорить. Я и так слишком долго молчал. Иногда, когда я видел твои сияющие глаза, слышал твой нежный голос, в моей душе зарождалась надежда, что в один благословенный день сквозь камни и пепел пробьется робкий росток. Что ж, этим глупым мечтам не суждено сбыться. Появился этот чужак – без роду, без племени, даже без имени. Я вижу, как он смотрит на тебя. И как ты смотришь на него. И я знаю, что он, а не такая истрепанная всеми ветрами старая коряга, как я, сделает тебя счастливой. А ты рождена для счастья, любви, радости. Это твоя стихия. Мне же предстоит завершить дело всей жизни. Отомстить за невинных, которых настигла мучительная смерть.

– Ты нужен людям, они верят тебе, они готовы идти за тобой в огонь и в воду, – сказала Эвейн.

– Мы сражаемся уже не один год. Невозможно остановить беззаконие, пытки, казни, пока жив тот, кто породил этот ужас. Я убью Кронка.

– Что ты такое говоришь? Это безумие! Его замок – неприступная крепость, его охраняют сотни вооруженных до зубов гвардейцев. Ты погибнешь, причем совершенно напрасно! – воскликнула Эвейн.

– Прорвемся как-нибудь, – хмыкнул Ильстрем и, помолчав, сказал: – Спокойной ночи, голубка.

Сашка услышала звук быстро удаляющихся шагов.