Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода

Гора Шаста – это спящий вулкан на севере Калифорнии. Индейцы и хиппи почитают ее священной. У подножия один русский йогин собрал необыкновенные сокровища тибетского искусства и выставил их в монгольском шатре. Среди них есть один свиток – тханка из Долпо в Гималаях. На ней изображен Кармапа в Состоянии радости, в союзе с Алмазной Дакиней. Эта тханка – огромная редкость, и ее репродукции, выполненные с разрешения владельца, сегодня украшают наши алтари во всем мире.

В Беркли, в пестром и шумном районе Сан-Франциско, созрела какая-то старая карма, и я разворошил осиное гнездо. Совершенно незначительный повод мгновенно вызвал огромные волны. Венди, жизнерадостная девушка датского происхождения, работала в группе «Дхармадату» на должности, которую они уважительно называли «посланник». Она пригласила меня прочитать лекцию, но не позвонила предварительно в штаб-квартиру в Боулдере, – а в этой организации нужно просить разрешения на все. Вместо этого, последовав совету Кармапы и Шамарпы, а также своему здравому смыслу, она собрала «простых смертных». Эта сцена тронула мое сердце. В окружении тучных красноносых охранников в костюмах и галстуках передо мной сидела пара сотен человек с необычайным доверием. За последние несколько лет весь этот спектакль стал для них привычным. Для многих духовной пищей были замутненные алкоголем поучения, песнопения для поддержания нравственности, шествия в честь «армии», «флота» и «военно-воздушных сил» Дхармадхату или японский способ стрижки кустов. В качестве главной практики они просто сидели, а затем подсчитывали часы, проведенные за этим занятием. Оно делало их послушными. Только после определенного количества часов они могли перейти к следующей ступени этой искуственной лестницы.

^{Кармапа в Состоянии радости}

Вспомнив годы тибетской подготовки, первым делом я быстро произнес все лестные слова об их организации, какие смог найти. Затем перешел к поучениям о пути и цели, а это нужно всем. За следующие несколько часов я по-настоящему открылся этим людям. Мы завершили вечер вопросами, медитацией на Кармапу и благословением, которое они жадно впитывали. Возвращаясь домой, мы с Венди очень радовались. Мы отчасти исполнили пожелание Кармапы.

В следующие дни в дзэнской гостинице Сан-Франциско и других местах я придерживался принятого курса. Когда люди из «Дхармадхату», легко узнаваемые по их кротким манерам, спрашивали, стоит ли им следовать мне, я советовал оставаться с тем, что им уже было известно. Я представил им сексуальные и алкогольные слабости их руководства в наилучшем свете. Тем не менее уже появились признаки будущей беды. До Боулдера доходили слухи о моей популярности, и друг Венди, занимавший в руководстве высокий пост, был от души возмущен нашим с ней сотрудничеством. В последний вечер, празднуя прощание с Америкой, мы явственно ощущали, что начинается какое-то брожение.

^{Трунгпа Ринпоче едет верхом}

Исландия

Ханна переводила в Европе для Беру Кхьенце Ринпоче. Было чудесно снова ощущать ее присутствие. Ханна всегда была наилучшей защитницей для наших ринпоче и представляла их Западу в самом изящном стиле. В марте в Копенгаген приехал Сивальди – тот самый рыжеволосый здоровяк, которого я сложил пополам в 1974 году, во время церемонии Черной короны. Он сказал: «Оле, я недавно унаследовал от матери немного денег. Пока я не умер от пьянства, хочу сделать хотя бы одну полезную вещь в жизни. Пожалуйста, поезжай со мной на неделю в Исландию и принеси туда Дхарму. Я оплачу билеты на самолет». Мне удалось выкроить из своего сверхплотного расписания пять свободных дней, и они прошли совершенно удивительно.

Ханна всегда была наилучшей защитницей для наших ринпоче и представляла их Западу в самом изящном стиле.

С момента нашего приземления в Исландии погода безумствовала. В этом не было ничего необычного. Это часто происходит, когда я приношу поля силы Кармапы и Черного Плаща в новую местность. Каждые четверть часа мы наблюдали все новые и новые комбинации дождя, снега, ветра, солнца и града. Так северные боги отзывались на приход наивысшего уровня осознавания – хотя их главный бог Один, несомненно, в прошлом встречал Будд. У колодца, охраняемого Мимиром, Один пожертвовал глазом за вневременную мудрость, и с тех пор его вороны Хугин и Мунин наблюдают за миром.

Никого не зная на этом острове, мы поселились в самом дешевом отеле «Пристанище моряка» и приучили себя к диете из сухой соленой рыбы. Все остальное было просто невероятно дорого. В следующие дни я читал лекции для горстки людей в университете, причем от руки написанные плакаты я развешивал в магазинах города сам – непривычное ощущение. Я давал интервью газетам и вообще всем, кто проявлял хоть мало-мальскую открытость, но назвать это головокружительным успехом было нельзя. Люди на севере не пылали неутолимой страстью к высоким материям.