Верхом на «Титанике»

Но, как у всякой части мегаполиса, в Строгине есть разные дворы и закоулки. Коренные москвичи хорошо знают, что даже в самом центре можно отыскать тихий, зеленый, совершенно деревенский уголок. Но случается и обратное – в уютном Строгине обнаружились дома, жить в которых я не пожелал бы даже своему врагу. В одном из них, серой, блочной башне, и нашла пристанище Лада. Окна здания выходили прямо на МКАД, наверное, шум тут не стихает ни днем ни ночью, а о качестве воздуха лучше даже не упоминать!

– Вы ко мне? – спросила Лада, безбоязненно распахивая дверь.

– Здравствуйте, – поклонился я, – разрешите войти.

– Пожалуйста, – равнодушно ответила она, – чем могу помочь?

– Вы настолько не боитесь незнакомых людей? – не утерпел я. – Вдруг я замыслил что-то плохое?

Ермолаева усмехнулась.

– Непохоже! Да и Сергей Анисимович предупредил меня, достаточно точно описал вас: высокий, темноволосый, в джинсах. Проходите, ботинки можете не снимать, о коврик вытрите, и хорошо.

Я выполнил приказ и очутился в скромно обставленной комнате.

– Садитесь, – велела Лада, указывая на диван, – рассказывайте. Кто у вас бесу в лапы попал? Сын, дочь, жена? Говорите спокойно, за пределы этой комнаты информация не выйдет.

Я улыбнулся.

– Милая Лада, все же следует быть осторожной. Под описание, которое дал вам совершенно незнакомый мне Сергей Анисимович, может подойти половина мужского населения столицы: высокий, темноволосый, в джинсах. Право слово, так легко стать жертвой бандитов!

– Вы не от отца Сергия, – протянула Лада, – то-то я смотрю – вошли, лба не перекрестили. Что за печаль вас ко мне привела? Если сумею, поспособствую, я не только нашим прихожанам содействие оказываю. Господь велел любому человеку руку помощи протянуть. Говорите, не стесняйтесь.

– Вы паспорт теряли?

Лада моргнула раз, другой, третий.

– Так да или нет? – не выдержал я.

Ермолаева кивнула.

– Я получила новый документ.

Я отметил, что она не сказала короткое «да», и решил еще раз нажать на болевую точку.

– Паспорт теряли?

– Вынуждена была обращаться за новым, – снова обтекаемо ответила Ермолаева, – а вы из милиции?

– Нет, из частного агентства «Ниро», вот удостоверение.

Лада с нескрываемым изумлением глянула на книжечку, потом решительно заявила:

– По душевному повелению я пытаюсь направить людей на истинный путь, заблудшие души мне о себе горькую правду рассказывают, господь не велит лгать. Вранье – прямая дорога в ад, я не хочу сама неправдивые слова произносить, поэтому сразу предупрежу: ничего вам не сообщу. Откровение считаю за исповедь. Ну как доверившихся предать? Ежели с вашей семьей беда, вот моя рука, а с представителем ищеек нет разговору, то предательство.

Речь Лада произнесла без пафоса, очень спокойно, никаких выкриков: «Вон из моего дома» и заявлений: «Вы сюда явились без приглашения». Ермолаева просто высказала свое мнение и теперь ждала моей реакции.

– Врать нехорошо, – кивнул я.

– Согласна.

– Вы никогда не лжете?

– Пытаюсь, – улыбнулась Лада, – по мере сил.

– Именно из нежелания лгать вы и не хотите отвечать прямо на мой вопрос о паспорте?

На лбу Лады заблестели бисеринки пота.

– Ладно, – кивнул я, – тогда следующий вопрос! Знаете ли вы, что в Москве имеются две Лады Ермолаевы?

– Имя не редкое, – пожала плечами женщина.

– Одна, то есть вы, прописана в квартире, которую купил Игорь Решетников. Право, более чем странная ситуация.

– Жизнь необычна, Спаситель испытывает своих чад: чем сильнее любит, тем тяжелее крест.

– А вторая Лада в тюрьме.

– Где? – отшатнулась та.

– В следственном изоляторе, – пояснил я, – в заведении, которое население ошибочно именует тюрьмой, хотя, на мой взгляд, разницы особой нет – и там, и тут камеры, решетки на окнах и охрана.

– Не может быть! – перекрестилась Лада.

– Ваш двойник замужем, – продолжал я, – вернее, теперь она вдова, Юрий Шульгин умер.

– Господи!

– Упал с лестницы!

– Матерь Божья.

– Сломал шею.

– Свят, свят, свят, – быстро закрестилась Лада, – прости новопреставленному грехи его тяжкие.

– Ермолаеву, вернее, теперь Шульгину, обвиняют в убийстве.

– Нет, – вскочила на ноги Лада, – они не могли! Сказали… – внезапно она замолчала.

– Что пообещала вам женщина, покупая паспорт, – сурово поинтересовался я, – сколько денег вы получили за документ? Как на самом деле зовут Ладу и почему вы абсолютно уверены в ее невиновности?

Лада хранила молчание.

– Ермолаева-Шульгина отказывается давать показания, – продолжал я, – тем самым усугубляет свое положение. Против Лады, вернее, той, что пошла в загс по вашим документам, очень много улик. Но Федор, любовник Шульгиной, нанял нас…

– Федор, – эхом повторила хозяйка.

– Да, любовник Лады.

– Нет, он ей… погодите.

Ермолаева встала и побежала в прихожую, вернулась она в куртке, с головой, замотанной платком, и велела:

– Посидите тут, недолго, мне за благословением к отцу Сергию сбегать надо!

– Я с вами!

Лада сверкнула глазами.

– Никуда я не денусь, мне проще одной. Только поскучать вам придется, телевизора не имею, газет с журналами не держу, из книг только житие святых. Хотите посмотреть?

– С огромным удовольствием, – не покривил я душой.