Верховья

Легче всего, наверное, было бы отделаться штампом, общим местом: всякая работа, мол, способствует становлению человека. Ничего, конечно, нового здесь не было бы сказано, но вроде и возразить нечего. И, конечно, писатель в принципе разделяет эту мысль. Но мало ему этого, мало, о другом он думает. Иначе бы откуда, например, появилась в его повести такая фраза о весновщиках: «Они будто хотели повернуть время вспять, пожить жизнью отцев, видимо, навсегда уходящей». А по какой причине у Мишки Хлебушкина, в шестнадцать лет уже вкусившего городской жизни (он поступил в техникум, не прижился там и сбежал в родную деревню), появляется чувство, что он и здесь, в родных лесах, все же чужой и недолгий гость.

Постепенно замысел писателя проясняется. Через героя повести он показывает, как совершается одно из важнейших событий ХХ века: его можно было бы охарактеризовать как распад связей между человеком и природой, их разъединение, расхождение, так и как попытку обретения единства и гармонии на качественно новом уровне взаимоотношений (именно «взаимо», ибо природа, по мысли В. Николаева, не индифферентна к человеку). Мишка уже не может «не отделять свою жизнь от жизни деревьев, зверей, птиц...» и, видимо, по замыслу писателя, не только и не столько в силу своей индивидуальности, сколько в силу характера времени, времени исторического. Та естественная жизнь кончилась, время ее безвозвратно кануло в прошлое, человек, как мы знаем, нарушил экологическое равновесие, значительно пошатнул его и теперь рискует остаться на планете наедине с собой, без природы, этой «основы», — как говорил К. Маркс, собственно человеческого бытия».

Впрямую взявшись за решение одной из драматичнейших проблем ХХ века — «человек и природа», В. Николаев не ограничивается абстрактным рассуждением на сей счет и не впадает в идиллическое умиление, как это свойственно ряду современных писателей, а проводит эту общую проблему через душу своего героя, возлагая на его еще не окрепшие плечи это тяжелое бремя. Признаться, я сначала подумала: не слишком ли сокрушительную ношу возложил писатель на героя-подростка? А потом поняла: нет, ноша и должна быть тяжела. Если в свои шестнадцать лет человек не поймет, как противоречива и драматична жизнь, как много в ней нерешенных проблем, то вряд ли и в зрелые годы он сможет стать достойным творцом жизни. Здесь тоже, видимо, скрыта одна из сокровенных и важных для В. Николаева мыслей — мысль о том, что человек только через свой опыт, физический и духовный, только через труд, тяжелый, изнурительный труд тела и души, может приобщиться к своему народу, к своей Родине, к человечеству, наконец. Недаром возникает в повести и образ Ивана Пеледова — человека, тяжело раненного в Великую Отечественную войну, физически искалеченного, но сохранившего незаурядную духовную силу. Именно он становится духовным наставником и своего рода первым учителем Мишки Хлебушкина.

Да, человеку не дано «чистой жизни», он не может, не должен, не имеет права уподобиться природе, ее величавой, могучей, но созерцательно-бездумной жизни. А если бездумной — значит, беззащитной. Настало время, когда человек достиг таких научно-технических высот, что наконец понял: с природой надо не воевать, а спасать, защищать ее. Видимо, можно сформулировать мысль писателя и так: чтобы сохранить саму устойчивость вечного движения (и равновесия) природных сил, человек должен быть вечно не спокоен, должен максимально активизировать свой разум (отсюда это слово-рефрен в повести — «учиться»!) и свою совесть (отсюда — неотвязные «думы», «смятение» и непроходящая «боль» сердца главных героев «Шилекши»). Потому-то, отрекаясь от дела отцов и дедов, уходя из леса, выбирая «работу» воина, Мишка Хлебушкин, если всмотреться в суть его судьбы, не отрекается от своих истоков, а, напротив, остается верен им, ибо сегодня, сейчас, в данную историческую минуту, продолжить дело отцов можно только не по старинке, а по-новому, не буквально исполняя это дело, а защищая, охраняя, оберегая его.

Последняя повесть В. Николаева, с масштабностью ее проблематики (неразрывность связи конкретного труда с трудом духовным, поиски нерасторжимого союза разума человека и его совести, судьба человека и судьба планеты) — свидетельство творческой зрелости прозаика. И, конечно, повесть вселяет надежду на то, что завтрашний день писательской биографии В. Николаева будет ярче, значительней, чем день сегодняшний. Иначе и быть не может — ведь жизнь неистребима...

Г. Егоренкова