Верховная королева (Туманы Авалона - 2)

Она прошла чуть южнее, до боли напрягая глаза: отсюда, если вглядеться повнимательнее, можно было различить шпиль церкви святого Михаила на Холме: Михаил, повелитель подземного мира, храбро сражается, не позволяя языческим богам выбраться за пределы из ада, вот поэтому церковь посвящена ему и никому иному. Вот только порою шпиль словно расплывался перед ее глазами, и Гвенвифар казалось, будто вершину Холма венчает не церковь, но круг стоячих камней. Сестры гластонберийской обители рассказывали ей, что в скверные языческие времена так оно и было; и монахи затратили немало труда, низринув камни и оттащив их прочь. Надо думать, грешная она женщина, раз взгляд ее устремляется во тьму язычества. Однажды ей приснилось, будто они с Ланселетом возлежат вместе под сенью круга камней, и он получил от нее то, в чем она ему до сих пор отказывала...

Ланселет. Он такой благородный, никогда не требовал он у нее большего, чем христианка и законная супруга другого могла бы даровать ему, не запятнав себя бесчестием... однако разве не сказано в Священном Писании, что сам Христос говорил: "Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем"... [Мф 5:28] Так что она и впрямь согрешила с Ланселетом, и снисхождения ей нет, оба они - прокляты. Гвенвифар поежилась и отвела взгляд от Холма: ей вдруг показалось, будто Артур читает ее мысли. Во всяком случае, он произнес имя Ланселета...

- А ты со мною не согласна, Гвен? Ланселету давно пора жениться.

Гвенвифар постаралась, чтобы голос ее звучал ровно.

- В тот день, когда Ланселет попросить подыскать ему жену, лорд мой и мой король, следует тебе исполнить его просьбу.

- Но он никогда не попросит, - отозвался Артур. - Он не желает покидать меня. Пелинорова дочка стала бы ему хорошей женой, кроме того, она приходится тебе кузиной... не кажется ли тебе, что она отлично подойдет? Ланселет небогат, у Бана слишком много бастардов, чтобы выделить каждому сколько-нибудь значительную долю. Для обоих это - хорошая партия.

- Да, конечно же, ты прав, - согласилась Гвенвифар. - Элейна так и ест его глазами, прямо как ребятня с игровой площадки, дожидаясь доброго слова или хотя бы взгляда. - Хотя сердце у нее ныло, наверное, Ланселету и в самом деле лучше жениться; уж слишком он хорош, чтобы быть намертво привязанным к женщине, способной дать ему так мало; кроме того, тогда она сможет искупить свой грех, твердо пообещав не грешить больше; а пока Ланселет рядом, сие невозможно.

- Что ж, так я поговорю с Ланселетом еще раз. Он говорит, что душа у него не лежит к женитьбе, но я сумею убедить его, что брак вовсе не означает изгнания от двора. Ну разве не славно оно было бы и для меня, и для моих близких, если бы в один прекрасный день наши дети рассчитывали на службу сыновей Ланселета?

- Дай Господи, чтобы день этот настал, - промолвила Гвенвифар, осеняя себя крестом. Так, вместе, стояли они на вершине холма, а внизу перед ними расстилалась Летняя страна.

- А вон всадник едет, - заметил Артур, глядя на дорогу, ведущую к замку. И, едва всадник приблизился, добавил: - Да это Кевин Арфист прибыл с Авалона. И на сей раз по крайней мере у него хватило ума взять с собою слугу.

- Никакой это не слуга, - возразила Гвенвифар; ее зоркие глаза задержались на хрупкой фигурке, восседающей на коне позади Кевина. - Это женщина. Стыд-то какой: я-то думала, что друиды, подобно священникам, воздерживаются от женщин.

- Некоторые и воздерживаются, любимая, но я слыхал от Талиесина, будто тем, что не принадлежат к высшим чинам, вполне дозволено жениться, и очень многие так и поступают, - пояснил король. - Вероятно, что и Кевин обзавелся женой; или, может статься, просто подвез кого-нибудь по дороге. Пошли служанку известить Талиесина, что он прибыл, и еще одну - на кухню: если нынче вечером нам уготована музыка, так подобает нам устроить что-то вроде пира! Пойдем-ка поприветствуем его: арфист настолько искусный, как Кевин, достоин того, чтобы его встречал сам король.

К тому времени как они дошли до главных врат, створки уже распахнулись, и Кэй лично вышел поприветствовать великого арфиста. Кевин поклонился королю, а взгляд Гвенвифар остановился на хрупкой, одетой в лохмотья фигурке позади него.

- Вот я и возвратилась ко двору, братец, - промолвила Моргейна, поклонившись.

Артур шагнул вперед и обнял сестру.

- Добро пожаловать назад - слишком долго мы не виделись, - промолвил он, прижимаясь щекою к ее щеке. - Теперь, когда матушка наша нас покинула, нам, родичам, должно держаться вместе. Не покидай меня больше, сестра.

- Я об этом и не помышляю, - заверила молодая женщина. Подошла Гвенвифар и в свой черед обняла гостью, чувствуя, как та исхудала: кожа да кости, право слово!

- Ты, похоже, долго странствовала, сестра моя, - заметила она.

- Верно... я приехала издалека, - отозвалась Моргейна. Взяв гостью за руку, Гвенвифар повела ее в замок.

- Куда же ты пропала? Тебя так долго не было... я уж думала, ты вовсе не вернешься, - промолвила королева.