Верховная королева (Туманы Авалона - 2)

- Людям воля Господа не ведома, - сурово возразил архиепископ. - ...И в итоге итогов окажется он другом более надежным, чем даже Ланселет, хотя и горько мне это говорить, - продолжал Талиесин, пропустив слова Патриция мимо ушей.

Артур улыбнулся, и у Игрейны мучительно сжалось сердце: а ведь он унаследовал все обаяние Утера, и он тоже способен пробуждать в своих сторонниках беззаветную преданность! До чего же он похож на отца!

- Право, я и тебя отчитаю, лорд мерлин, если ты станешь говорить так о лучшем моем друге, - промолвил между тем Артур. - Ланселету я тоже доверю и жизнь свою, и честь.

- О да, доверить жизнь ему ты в полном праве, в этом я ни минуты не сомневаюсь... - вздохнул старик. - Не поручусь, что он выстоит-таки в последнем испытании, однако он искренне тебя любит и станет беречь твою жизнь превыше собственной.

- Воистину, Гавейн - добрый христианин, но вот насчет Ланселета я далеко не так уверен, - промолвил Патриций. - От души надеюсь, что придет день, когда все эти нечестивцы, что называют себя христианами, на деле ими не являясь, будут разоблачены как демонопоклонники, каковые они, в сущности, и есть. Те, что не признают авторитета Святой Церкви в том, что касается воли Господней, - так это про них говорил Христос: "Кто не со Мною, тот против Меня" [Мф 12:30]. Однако по всей Британии можно встретить тех, что недалеко ушли от язычников. В Таре я расправился с ними, запалив Пасхальный огонь на одном из нечестивых холмов, и друиды короля не выстояли против меня. Однако даже на благословенном острове Гластонбери, по земле которого ступал святой Иосиф Аримафейский, я обнаруживаю, что священники, священники, вы подумайте! - поклоняются волшебному источнику! Обольщения язычества, вот что это такое! Я положу этому конец, даже если мне придется воззвать к самому епископу Римскому!

- Вот уж не думаю, что епископ Римский имеет хотя бы отдаленное представление о том, что происходит в Британии, - с улыбкой заметил Артур.

- Отец Патриций, весьма дурную услугу окажешь ты людям этой земли, заложив их священный источник, - мягко проговорил Талиесин. - Это - дар Божий...

- Это - часть языческого культа. - Глаза епископа вспыхнули мрачным огнем фанатизма.

- Источник - от Бога, - не отступался старый друид, - ибо во всем мироздании не найдется ничего, что не имело бы начала в Боге, а простецам потребны простые знаки и символы. Если они поклоняются воде, что изливает на мир Его благодать, так чего в том дурного?

- Господу не должно поклоняться через символы, созданные руками людей...

- Выходит, ты со мною единодушен, брат мой, - ответствовал мерлин, ибо часть друидической мудрости заключена вот в каком речении: Господу, что превыше всего, нельзя поклоняться в жилище, возведенном руками человека, но лишь под Его собственным небом. И все же вы строите церкви и богато украшаете их серебром и золотом. Так отчего же, по-вашему, дурно пить из священного родника, того, что Господь создал, и благословил, и наделил видениями и целительной силой?

- Сие знание исходит от дьявола, - сурово объявил Патриций, и Талиесин рассмеялся.

- А, но Господь создал сомнения, да и дьявола тоже, и в итоге итогов все придут к Нему и покорятся Его воле.

- Достойные отцы, - перебил Артур, не успел Патриций ответить, - мы собрались здесь не о теологии спорить!

- Верно, - облегченно подтвердила Игрейна. - Мы говорили о Гавейне и втором из сыновей Моргаузы, - его ведь Агравейн зовут, верно? И о твоем браке.

- Жаль мне, - посетовал Артур, - что раз уж сыновья Лота всей душой меня любят, а Лот, в чем я не сомневаюсь, мечтает, чтобы наследник его рода возвысился, - жаль мне, что у Моргаузы нет дочери. Тогда бы я стал ему зятем, а Лот знал бы, что сын его дочери унаследует мой трон.

- Да, оно сложилось бы весьма удачно, - кивнул Талиесин, - ибо оба вы принадлежите к королевскому роду Авалона.

- Но разве Моргауза - не сестра твоей матери, лорд мой Артур? нахмурился Патриций. - Жениться на ее дочери - немногим лучше того, чтобы переспать с собственной сестрой!

Артур заметно обеспокоился.

- Я согласна, даже будь у Моргаузы дочь, об этом и думать не следовало бы, - молвила Игрейна.

- Зато к сестре Гавейна я бы привязался с легкостью, - жалобно возразил Артур. - Мысль о том, чтобы жениться на чужой мне незнакомке изрядно меня угнетает, да и невеста, надо думать, не обрадовалась бы!

- Такова судьба любой женщины, - отозвалась Игрейна, сама себе удивляясь; неужели спустя столько лет обида не сгладилась? - Браки пусть задумывают мудрые головы; юной девушке такое не по разуму.

Артур тяжко вздохнул.