Верховное командование 1914–1916 годов в его важнейших решениях

Естественная мысль предупредить угрожающее румынское наступление своим собственным – в июне месяце не была выполнена. Такой же невыполнимой, как можно сейчас же добавить, она оставалась в июле и августе. Силы и средства, необходимые для трудной наступательной операции через южные Карпаты и Трансильванские Альпы, нужны были в другом месте. Еще меньше можно было думать о том, чтобы держать их наготове для обороны в юго-восточной Венгрии. Союзные верховные штабы уже теперь решили войну против Румынии к северу от гор скорее повести чистым контрударом. Приготовления к этому начались вскоре после русского прорыва у Луцка. Австро-Венгрия, при ее тогдашнем положении, сначала могла принять в них лишь слабое участие. Тем энергичнее принялись за них с германской стороны. Было приступлено к формированию новых единиц, которые получали особое обучение и снаряжение для имевшегося в виду театра войны. Затем германские железнодорожные войска предприняли работу по переустройству обладавших очень низкой пропускной способностью железных дорог к этим районам и в пределах их, чтобы, в случае необходимости, можно было быстро выполнить стратегическое развертывание. Были предприняты также и необходимые рекогносцировки на случай тех или иных операций.

Только что набросанный очерк положения Центральных держав в середине 1916 года для своего понимания нуждается в дополнении его описанием событий, имевших место к этому времени на Балканском полуострове и в Азии.

События на Балканах летом 1916 года

В Албании с января месяца не произошло перемен, имеющих значение. Австро-венгерский удар в течение февраля достиг участка Скумби и далее за ним, но от дальнейшего движения против итальянцев, расположенных за Воюзой на укрепленных позициях, командование отказалось. Имевшиеся средства признаны были недостаточными. Австро-венгерское главное командование значительную часть этих средств скоро использовало для осуществления своих планов на итальянском фронте. Противник не воспользовался этим. По-видимому, трудности, которые лежали в природе страны, помешали ему в этом так же, как они же раз уже ограничили рамки австро-венгерских предприятий.

Также и в Македонии обстановка существенно не изменилась. Мысль об атаке Салоник в марте окончательно была оставлена. Противники тем временем настолько там усилились и так прочно укрепились, что нужно было бы ввести очень большие средства, чтобы обеспечить успех, который все же не был бы в соответствии с размахом трат. Для общего хода войны оставалось выгоднее, как это было и раньше, скорее видеть прикованными в этом отдаленном районе от 200 000 до 300 000 врагов, чем прогнать их с Балканского полуострова и тем толкнуть их на Французский театр войны. Что из обороны может возникнуть какая-либо серьезная опасность для македонского фронта, признано было невероятным. Германо-болгарские позиции были в высокой мере обеспечены условиями местности и согласно общей задачи необыкновенно прочно оборудованы. Можно было рассчитывать, что болгарские войска при защите священной для них почвы Македонии будут в дальнейшем хорошо драться. Пример небольших немецких частей, с которыми они боролись рядом в тесном содружестве, оказывал хорошее влияние. Если бы последовала атака противника не с очень большими силами, она не имела бы никаких шансов на успех; а если бы было введено в дело достаточное количество войск, то затруднения с подвозом стали бы непреодолимы. В обоих случаях неприятельская атака в пределах достижимого не имела бы ясной цели. Она лишь тогда могла оказать свое воздействие, если бы была доведена до разрыва железнодорожной линии Ниш – София – Константинополь. А для этого предстояло пройти более чем 250 километров через крайне трудные и бездорожные горные области. Но нельзя было думать, чтобы враги пустились на подобное предприятие. Фактически в течение более чем двух с половиной годов они серьезно на это не отважились. Когда же в сентябре 1918 г. они наконец перешли в наступление, они знали совершенно точно, что им не будет оказано никакого сопротивления.[206] Германские части были сняты с Македонского фронта, а болгарские между тем вследствие политических волнении совершенно разложились.

При таком положении дел немецкое верховное командование не согласилось с намерением штаба фронта Макензена еще более улучшить позиции на случай неприятельского наступления путем дальнейшего продвижения 1-й болгарской армии на ее правом крыле через Флорину. Связанный с этой операцией расход сил являлся нежелательным. Не исключалась при этом также и возможность, что подобное вторжение болгар в Грецию угрожало вызвать в ней взрыв неблагоприятного для нас национального чувства и тем побудило бы Грецию примкнуть к Антанте. Чтобы избежать последнего, греческое правительство, правда, приказало демобилизовать армию, но эта демобилизация еще не подвинулась настолько вперед, чтобы совершенно исключалась возможность серьезного столкновения с греческими войсками.