Верховное командование 1914–1916 годов в его важнейших решениях

В предшествующем описании позиции Румынии было сказано, что ее вступление в войну на стороне Антанты после первых крупных успехов Брусилова зависело лишь от дальнейшего ухудшения положения Австро-Венгрии. Последующие события в июне и июле едва ли фактически принесли с собою подобное ухудшение.[218] Они были просто неизбежными и непредвиденными результатами раз совершившегося. Но дипломаты Антанты сумели не совсем компетентным политикам и военным Бухареста представить эти результаты в желанном для себя свете. Во всяком случае, в конце июля в главных квартирах Центральных держав, согласно всем известиям из Румынии, не было больше сомнений, что решение о том, когда Румыния перейдет в ряды врагов, висело на волоске и уже не зависело теперь от мероприятий Центральных держав. Слово оставалось только за Антантой. Из такого положения дел и приходилось теперь исходить. Стремление главных квартир прежде всего было направлено на то, чтобы, по возможности, замедлить официальный разрыв. Чем позднее он мог бы последовать, тем это лучше было бы для Центральных держав, так как по ходу событий можно было допустить, что фронты как на востоке, так и на западе, при выигрыше времени лучше бы окрепли и тем получили бы большую возможность отдать силы для преодоления нового врага, без вреда для себя. Поэтому в последнюю треть июля и в августе германские подкрепления с запада подвозились, главным образом, в районы австро-венгерского Восточного фронта, соседние с Румынией. Приходилось бояться неудачи именно здесь, в известной мере на глазах у Румынии; будучи сами по себе незначительными, они все же могли бы причинить преждевременный разрыв. Догадываясь, что в Бухаресте надеются на невозможность или нежелание Германии оказать помощь Австро-Венгрии при ее столкновении с Румынией, румынскому военному агенту при германской Главной квартире настойчиво указывали на ошибочность такого предположения; ему предоставлена была даже возможность убедиться, что Германия располагает для сего совершенно достаточными силами. Чтобы подчеркнуть эту уверенность, были придвинуты к Рущуку на Дунае, то есть непосредственно к болгарской границе, находившиеся там с конца 1915 г. части 101-й германской дивизии. Было также рекомендовано как турецкому, так и болгарскому командованиям дать свои объяснения в Бухаресте в том же тоне. Австро-венгерское главное командование получило внушение крепко поддерживать продолжение переговоров австро-венгерского правительства с Румынией о цене за продолжение ее нейтралитета, хотя и существовала уверенность в их конечной безнадежности.

С этими мероприятиями, которые должны были или предотвратить наступление нежелательного события, или, по крайней мере, задержать его, шла рука об руку подготовка и к самому событию. Назначенное для сего формирование новых германских частей также было ускорено, как и постройка стратегических дорог в юго-восточной Венгрии и в северной Болгарии. Генерал-фельдмаршал фон Макензен уже в июле был осведомлен, что в случае войны с Румынией ему будет вверено командование на добруджской границе и на Дунае. Был обсужден с ним и план ведения этих операций. Он получил указание предпринять необходимые разведки и подготовку, насколько это возможно, не вызывая большого внимания. Наконец, 29 июля в германской Главной квартире между генерал-полковником Конрадом фон Гетцендорфом, болгарским военным уполномоченным полковником Ганчевым и начальником Генерального штаба была заключена конвенция об общем образе действий в случае вражеского выступления Румынии. К ней примкнул от имени османского верховного командования Энвер-паша 5 августа при свидании с начальником Генерального штаба и генерал-полковником Конрадом фон Гетцендорфом в Будапеште.

Считали делом решенным, что Румыния, раз она начнет войну, первым делом, не считаясь особенно с военными требованиями, попытается, следуя «голодному» образу мыслей своих руководителей, овладеть наиболее страстно желаемым военным призом, а именно, Семиградьем. Поэтому в этом направлении и предполагалось применение главных румынских сил, в то время как полагали, что для прикрытия против Болгарии будут оставлены относительно слабые силы второй и третьей линии в Добрудже и у Дуная. Относительно контрмероприятий скоро договорились.