Верховное командование 1914–1916 годов в его важнейших решениях

До осуществления соглашения, однако, не дошло. Румыния выполнила в неоспоримом порядке заключенный к этому времени договор о поставках. Рядом с ним она создала эквивалентное отношение к Антанте тем, что вступила с нею в такой же договор. Однако это обстоятельство не изменило того, что румынские поставки смягчили сильную нужду в Германии, а особенно в Турции. Также вновь были восстановлены и другие хозяйственные связи. Политическое положение сделалось даже менее напряженным, что, по мнению дипломатии оправдывало некоторые надежды на будущее. Однако не удавалось, да и не было шансов, что удастся дипломатическим путем побудить Румынию крепко примкнуть к Центральным державам. Даже и применение последнего из этих средств, а именно ультиматума, не должно было, как полагала дипломатия, дать результатов. Уже одно предъявление его создало бы временный перерыв в доставке зерна, а последующее наступление на Румынию союзников прервало бы доставку на неопределенное время. Но такой ход событий, при учете хозяйственного положения в Германии и Турции, нельзя было считать выгодным. Поэтому намеченное предприятие было пока отставлено. Отсрочка искупалась тем, что она допускала полное выполнение договора с Румынией и с этим обеспечение как жизненными припасами, так и сырьем, что к этому моменту считалось необходимым. Насколько трудно осуществить подобные поставки из завоеванной страны, это достаточно показал позднейший опыт с Румынией и с Украиной.[184] В этом отношении расчет был, конечно, верен. Другой вопрос, не принесла ли бы эта рубка узла мечом в конце концов лучших плодов для общего хода войны. Тем, которые склонны к такому взгляду,[185] можно возразить, что основание, на котором они базируются, в действительности неустойчиво. Могли ли Центральные державы выдержать, если бы в 1916 году им не подвозились из Румынии ни жизненные припасы, ни нефть? Могла ли Германия в 1916 г. удержаться на Западном фронте, если бы она до сражения на Маасе и Сомме прикрепила к Черному морю свои слабые резервы? Кто не сможет ответить на эти вопросы категорическим образом, должен быть осторожен в своих суждениях. Кроме того, не нужно упускать из виду, что окончательный переход Румынии на сторону Антанты был вызван событием, которое не было и не могло быть предвидено, а именно: разгромом Австро-венгерского фронта летом 1916 г. со стороны противника, конечно, не имевшего в обстановке Восточного театра явного перевеса в силах.

При обсуждении Сербского похода было упомянуто, что он также положил конец и угрозе Дарданеллам. Англичане и французы не осмелились, после того как они отдали силы для обороны Салоник, ждать результатов той поддержки, которая потекла из Германии непосредственно к туркам по открытии связи по Дунаю и железнодорожному пути. В первую голову это была поддержка военным материалом. В январе 1916 года они очистили Галлиполи совершенно и окончательно. С уверенностью можно было предусмотреть, что после столь ужасных испытаний и после столь тяжелого морального потрясения противник не станет вновь повторять на этом месте свою попытку. Через это освобождались силы, которые в условиях Турции, сильно истощенной почти шестилетней непрерывной войной,[186] являлись значительными. Всегда готовое к жертвам турецкое командование предложило применить их в Европе, но это пока что являлось нецелесообразным. От войск, которые по немецким понятиям были недостаточно снаряжены и дурно одеты, а также и необучены, нельзя было в ближайшие месяцы ожидать какой-либо пользы на Европейском театре войны. Да и на пути их перевозки по железным дорогам стояли прежде всего непреодолимые технические преграды. Принимая же во внимание внутренние дела Турции, а особенно арабскую опасность, являлось большею необходимостью, чтобы войска были применены в турецких провинциях Азии для устранения нажима Антанты. Поэтому временно приходилось отказаться от применения турецких частей, причем было высказано пожелание, чтобы те войсковые части, которых нельзя было применить в Азии из-за малой провозоспособности единственного идущего туда железнодорожного пути, даже не сквозного, были на всякий случай приведены в такое состояние, которое делало бы возможным их последующее применение на Европейском театре войны.