Вермахт у ворот Москвы

Штаб 2-й армии опасался окружения своих соединений «через район 6 А [ГА «Юг»], или через фронт 2 ТА и севернее ее…» Делалось следующее заключение: «На каждом пункте, на котором русские сосредоточат свои силы и попытаются наступать, армии угрожает прорыв фронта…» Учитывая эти факторы, а также ухудшение морального состояния войск, командование 2-й армии предлагало срочно подготовить и провести «совершенно необходимый отход ее соединений на рубеж Курск – Орел»[389].

Глубина предполагаемого отхода была более чем значительной. Однако и этот рубеж считался неокончательным. Сохранялась опасность прорыва советских войск через брешь севернее участка 2-й танковой армии, а также между Курском и Орлом на участке 2-й армии. 30 декабря 1941 г. штаб 2-й армии выдвинул еще одно предложение, оформленное в телеграмме в ГА «Центр». Его можно объяснить крайней неуверенностью германского командования за судьбу армии и группы армий в целом. В телеграмме, в частности, отмечалось: «…отход должен продолжаться примерно до рубежа Глухов – Трубчевск. Только на этом рубеже армия может опять снабжаться… Недостатком этого рубежа является отсутствие естественных преград. В качестве долговременного рубежа удобней был бы рубеж Белополье – Кролев (Кролевец. – М. М.) и далее вдоль течения реки Десна…» (см.: Приложение, док. № 12).

Отметим, что вышеназванные пункты находятся более чем в 150 км западнее линии Курск-Орел. Фактически этот отход означал отступление на линию, с которой немецкие войска начали операцию «Тайфун». Добавим также, что, вполне вероятно, германское командование (в данном случае, командование 2-й армии) надеялось использовать в качестве основы для нового оборонительного рубежа уже существующие траншеи, ДОТы и другие укрепления, возведенные еще осенью 1941 г., причем как своими войсками, так и советскими. Гораздо легче было переоборудовать старые окопы, чем рыть в мерзлом грунте новые. Командование 2-й армии подчеркивало важность своевременного приказа на отход, «не ожидая того, что увеличивающийся нажим противника сломает оборону армии и создаст угрозу окружения ее частей»[390].

С подобной точкой зрения новый командующий ГА «Центр» фон Клюге согласиться не мог. Отход на значительное расстояние 2-й армии поставил бы под удар остальные объединения его группы. 1 января 1942 г. соединения, подчиненные штабу 2-й немецкой армии получили новую директиву, отменяющую все ранее отданные распоряжения. В ней указывалось, что «все командные инстанции должны уяснить себе, что дальнейший отход сильно ухудшит положение и состояние войск. Поэтому такой приказ будет отдаваться армией только в случае крайней необходимости…»[391]

В ходе последующих боевых действий 2-я немецкая армия смогла постепенно оправиться от потрясений. Не испытывая в дальнейшем сильного нажима советских частей, она смогла совершить перегруппировку и оборудовать оборонительные позиции восточнее линии Орел – Курск. Центр активности противоборствующих сторон на правом фланге ГА «Центр» переместился к северу – в район Сухиничей. Советское командование не сумело использовать первоначальный успех 10-й армии и 1 гв. кавкорпуса на стыке немецких 4-й полевой и 2-й танковой армиями. Тому были объективные причины: части Красной армии, продвинулись на большое расстояние и начали испытывать недостаток в пополнении, боеприпасах и продовольствии. В свою очередь, 2-я танковая армия, используя силы 208-й и 211-й пехотных дивизий, переброшенных с запада, повела атаки с целью деблокады немецких войск, оставшихся в Сухиничах. Добавим также, что в соответствии с замыслом Ставки ВГК, главные усилия на южном фланге Западного фронта должны были быть сосредоточены в полосе 43-й, 49-й и 50-й армий. Им предстояло наступать через Юхнов на Вязьму, в северо-западном направлении – на соединение с войсками Калининского фронта. В этом отношении Орловско-Курское направление для советского командования становилось второстепенным. Брянский фронт, как уже отмечалось, не был достаточно сильным, чтобы сломить сопротивление противника.

Уже 10 января 1942 г. командование 2-й немецкой армии почувствовало ослабление советского натиска. Согласно донесениям с передовой, немецкие части крепко удерживали свои рубежи. Генерал Шмидт заверил штаб ГА «Центр», что его армия в настоящий момент «определенно отразит наступление противника, предпринятое им всеми своими силами против участка фронта армии…» Своевременная подготовка новых оборонительных рубежей дала командованию армии возможность вывести в резерв 134-ю, 56-ю пехотные и 3-ю танковую дивизии. Началось пополнение потрепанных в предыдущих боях подразделений. Указывалось также, что теперь Курск обязательно «должен быть удержан всеми средствами»[392].