Верная Богу, Царю и Отечеству

В связи с этим неудивительно и, по-видимому, совсем не случайно, что среди других документов архива Анны Вырубовой оказалось письмо одного из лидеров черносотенного движения Георгия Васильевича Бутми, хотя оно и не адресовано непосредственно Анне Вырубовой. Это письмо касается ритуального убийства православного мальчика Андрюши Ющинского, совершенного весной 1911 года евреем Бейлисом. Процесс по этому делу проходил в Киеве с 25 сентября по 28 октября 1913 года. Данная тема не могла не волновать Анну Александровну, как и ее Венценосных друзей и покровителей. Письмо дает косвенные основания предполагать, что и Анна Александровна находилась в рядах Союза Русского Народа, по крайней мере, была близка к кругу его активных членов.

«Санкт-Петербург, 25 апреля 1911 г.

Александровский просп. 21.

Многоуважаемый Георгий Епифанович.

Поручение Ваше исполнил. Ни в каком случае не допускайте погрома. Не только [киевские - не очень разборчиво], но и парижские и франкфуртские руководители жидовства не пожалеют средств, чтобы вызвать хотя бы маленький погромчик и тем отвлечь внимание от несомненного факта ритуального убийства. Да и нашим покровителям жидов будет дан повод утверждать, что киевские черносотенцы сами убили мальчика, подделываясь под ритуальное убийство с единственной целью вызвать погром… - Нет, на этот раз надо, скрепя сердце, стерпеть жидовское надругательство, но иметь неусыпное наблюдение за ходом следствия, и если есть среди союзников [членов Союза Русского Народа] охотники до розыска, вести частный розыск убийц, и весь добываемый частным розыском материал направлять в Земшину [газета СРН].

Будьте здоровы.

Жму Вашу руку.

Г.Бутми». 64

Глава 7.

Предупреждения Григория Нового (Распутина)

Имена русских людей, так или иначе причастных к свержению Русского Царя, больно произносить… Ведь это наши соотечественники, родившиеся на русской земле и имеющие все основания называться русскими, которые и были таковыми, но, к сожалению, только по происхождению, а не по духу. Многие из них обладали замечательными достоинствами и могли стать гордостью России, если бы… если бы не отступили от Православия и не предали своего Царя. Подумаем читатель, не стоят ли и наши имена в этом списке… Быть может, и мы своим равнодушием, пусть даже и молчаливым согласием с ложью, отвержением воли Божией, нежеланием, согрев сердце в горячей молитве, ревностно следовать Божиему персту, указующему, где истина, где Божия Правда о нашем святом Царе, - не предали ли и мы всем этим своего Царя? А если так, то можем ли мы называться русскими? Не уподобились ли мы жидам, распявшим своего Царя, а нашего Бога? Ведь предательство - это их отличительный признак. Но не наш! Мы русские - с нами Бог! А если с нами Бог, то с нами и Царь - Его Помазанник. Сердцем почуем эту святую правду. Сердце - вещун для русской души, оно не обманет. Да будет нам всем примером сердце простого русского мужика, сибирского крестьянина, народного праведника, Божьего странника - Григория Ефимовича Распутина-Нового.

Сибирский крестьянин-праведник как пример беззаветного служения Богу, Царю и Отечеству

Вот свидетельство одной мужественной русской женщины, которая, исполнясь ревности о Боге и Божией правде, не погнушалась посетить отца Григория лично, чтобы самой, а не понаслышке, не из грязных сплетен понять, кто он. Не будем воспроизводить полностью замечательный рассказ, взятый из книги Федора Винберга «Крестный путь». Скажем только, что пришла она в его дом 16 декабря 1916 года, накануне его убийства, настроенная самым решительным образом, желая обличить лукавого мужика и потребовать от него прекратить обманывать Царскую Семью и терроризировать Россию. «"Читали ли Вы русскую историю, любите ли Царя, как его надо любить?» - спросила женщина Григория Ефимовича. И он ей ответил: «Историю, по совести скажу, не читал - ведь я мужик простой и темный; читаю по складам только; а уж пишу - и сам подчас не разберу… А Царя-то, как мужик, во как люблю! Хоть, может, против Дома Царского и грешен во многом; но неволею, клянусь крестом… Чувствуется, матушка-голубушка, что конец мой близок… Убьют-то меня - убьют, а месяца так через три - рухнет и Царский Трон…». Много еще говорила с Распутиным старая писательница, и он слушал ее жадно, как бы впитывая каждое слово… Наконец она поднялась и стала прощаться… «Матушка-Барыня, голубушка Ты моя! Уж прости ты меня, мужика, что на «ты» Тебя величаю… Полюбилась Ты мне, и от сердца это говорю… Перекрести Ты меня, хорошая и добрая Ты… Эх. Как тяжело у меня на душе…». Маленькая ручка, освобожденная вновь от перчатки, осенила Распутина крестным знамением, и он услышал: «Господь с Тобой, брат во Христе…"».65