Верная (не)верная (СИ)

Мужчина резко отстранился и неуверенно замаячил по палате.

— Хорошо. Только помалкивай. И если станет плохо, волоком верну назад, — дождался моего кивка. — Надень халат. В коридорах холодно.

Идти пришлось в другой конец этажа. Держалась изо всех сил, чтобы не показать своё истинное состояние. Ноги слегка дрожали, равно, как и низ живота. В теле лёгкость, но пустая и гудящая.

Толя провёл к небольшому залу с новорождёнными.

— Вы чего тут? — пышнотелая нянечка на посту шёпотом возмутилась, уперев руки в бока. — Толя? Время посещения давно вышло. Отбой у нас.

— Светлана Борисовна, у младенцев нет отбоя, — Толя заискивающе улыбнулся ей. — Это моя давняя подруга. Можно она взглянет на сына? Сердце матери успокоим. Мы очень тихо. Тёть Свет. Ну, пожалуйста.

Женщина, словно сдулась, обмякая. Они явно хорошие коллеги друг другу, поэтому нянечка сурово, но покорно произнесла, глядя на меня:

— Бирку покажите, — и я протянула ей руку с отличительным ярлычком. — Да, есть такой. Проходите, только тихо.

Рай из младенцев. Двенадцать люлек, в которых сладко сопели крепко спеленованные малыши. Все, как один, лежат на боку во избежания захлёбывания.

— А вот и Дима, — Толя подвёл к люльке у окна.

Улыбка коснулась моего лица, и я осторожно потянула к сыну руки.

— Придерживай головку, — посоветовал мужчина.

Дима чуть недовольно покряхтел, но вновь затих, когда прижала его к себе, укачивая.

— Тш-ш, мой хороший. Это мама. Ты так прекрасен, — нежно коснулась губами лобика, втягивая детский запах.

Пребывая в своей ауре счастья, не сразу обратила внимание на Толю, который озабоченно крутился у соседней люльки.

— Толя? Что такое? — подошла ближе, заглянув внутрь.

На детской ручке прочла бирку — Ткачук… Бедная Лена, не смогла даже сообщить врачам имя своего сына.

Взгляд поднялся выше и по цвету лица младенца, поняла, что дело совсем нехорошо. Толя спешно развернул пелёнки, осматривая малыша.

Сердце панически застучало, почуяв страшное:

— Толя? Что с ребёнком?

Мужчина выпрямился, не отрывая глаз от люльки, и уронил порвавшимся голосом:

— Он умер…

— Что?! — прикрыла рот рукой и в холодном ужасе, прижала к груди сына, словно опасаясь, что Косматая всё ещё здесь и ищет ещё одну жертву. — Ты уверен? — в надежде смотрю то на друга, то на люльку.

— Да… Тебе нужно скорей уйти. Я должен сообщить персоналу и дежурному педиатру.

Пока въезжала в трагичность происходящего, вдруг осознала, что это наш шанс. Шанс для моего сына избежать участи своих родителей. Жестоко, но мудро. Главное — моё сокровище будет жить, и будет искренне любимо.

— Нет, погоди! — поймала мужчину за руку.

— Чего ты? — Толя сердито дёрнулся, тормознув, и глянул на меня.

— Сначала поменяем детей, — огорошила врача, окинув абсолютно сумасшедшим взглядом.

25. Святая

Лена

Глаза открыла как-то легко. Голова давно не была такой ясной. Однако, сероватый потолок слегка озадачил. Это не моя квартира. Я в больнице. Почему?

При попытке сесть поморщилась от тянущей боли в пояснице и внизу живота. Память мгновенно вернула самое главное. Мой ребёнок! Точно я приехала сюда рожать! Живот опал, почти провалился внутрь и в теле давно забытая лёгкость. Осмотрелась. Я здесь одна. Соседняя койка собрана — голый панцирь и свёрнутый матрас, подушка сверху.

Вновь попыталась сесть, но теперь более осторожно. Всё ныло — груди, шея, спина. Приподняла больничную рубашку, желая осмотреть тело. Повязка в нижней части живота, ввела в непонимание. Что это? Неужели кесарили?

Помня все нелучшие прогнозы врачей внезапно испугалась. Где мой малыш?! Под грудиной панически заныло, и я поспешила воспользоваться кнопкой вызова медперсонала. В палату почти сразу влетела тучная медсестра.

— Наконец-то очнулась. Спишь, красотка, как пожарник.

— Где мой сын? — меня волновало лишь это.

— В данный момент спит ваш красавчик, — обыденно проинформировала женщина и жестом велела лечь обратно. — Потом будет загорать под фотолампой. Вас надо сначала осмотреть. Ложитесь, мамочка.

Послушно выполнила, вобрав полную грудь воздуха. По телу прошёл озноб.

— С ним всё в порядке? Мне его принесут?

— Ваш богатырь в отличие от Вас набирается сил и здоровья прямо на глазах. И Вам бы тоже не мешало.

— Что произошло? Почему я ничего не помню?

— Врач Вам всё расскажет, когда придёт на осмотр. Главное, всё позади. Радуйтесь материнству.

— Меня кесарили? — не унималась я.

— Небольшой прокол в брюшке не испортит Вам жизнь, уверяю.

Женщина измерила мне давление, температуру, пальпировала живот.

— Мочевой пузырь опорожняем через каждые два часа, хотим или не хотим. Атонию или спазм нужно исключить. Резких движений лучше не делайте.

Послушно кивала, запоминая все напутствия.

— Скажите, а девушка, что была со мной в родильном… Как дела у неё?

— Какая девушка? Вас тут полно за эти два дня прошло, — в голосе уличила некоторое возмущение сродни безразличию.

Два дня?! Я в отключке столько времени? Нет, со мной явно произошло что-то серьёзное.

— Валерия… Гончарова, кажется, — до боли напрягла мозг.