Верная

Шелби испытала стыд за свою грубость. На самом деле ей нравилось умение Маравелль постоять за себя.

– Я бы здесь не работала, имей я такой голос, как у вас. – Маравелль поет целыми днями, даже когда пробивает чек покупателям, сидя за кассовым аппаратом. – Почему бы вам не уволиться отсюда, чтобы стать профессиональной певицей, новой Мэрайей Кэри?

– Потому что у меня трое детей и я реалистка. Знаю, что я не Мэрайя.

– Мне кажется, вы поете очень хорошо. – Пожалуй, это был первый комплимент, который Шелби кому-нибудь сказала за долгие годы.

– Не настолько хорошо. В этом все дело. Не давай больше денег этим людям, – предупредила Маравелль. – Они истратят их на выпивку и наркотики.

Тем не менее Шелби иногда подходила к окну, чтобы понаблюдать за девушкой с собаками. Зрелище столь неутешительное, что она решила остаться в обед на работе, лишь бы избежать встречи с ними. У нее есть кусочек пиццы, принесенный коллегами.

– Подумать только! Ты поглощаешь пищу прямо здесь! – сказал ей Хуан из секции ящериц. – Так держать, E.T., можешь взять еще кусок, если хочешь.

* * *

Уходя с работы, Шелби увидела, что и в парке заступила новая смена. Теперь с собаками был снова тот парнишка, что в первый раз. Маравелль шла рядом с ней, стараясь примериться к ее шагу.

– Ты в самом деле думаешь, что мой голос хорош?

– Да.

– Откуда тебе знать? Бьюсь об заклад, ты никогда не была на концерте Мэрайи Кэри!

Увы, это так. Шелби больше нравятся грустные авторы-исполнители собственных песен. Ее нынешний любимый дуэт называется The Weepies. Любит она также и The Decemberists, предпочитая песни об утерянной любви, погибших душах и утраченных возможностях. Но она в состоянии различить красивый голос.

– Я очень редко раздаю комплименты, – заверила Шелби свою коллегу. – Но вы петь умеете.

Маравелль кивнула.

– Никогда не слышала, чтобы ты сказала кому-нибудь доброе слово. Поэтому я по достоинству оценила твое замечание.

Шелби почудилось, что французский бульдог посмотрел на нее с другой стороны улицы, если она, конечно, не совсем спятила.

– Может быть, ваши дети хотят завести животных? Если этих крыс помыть хорошим шампунем, они будут очень милы. Малыши их полюбят.

– Хочешь знать, на что похожа моя жизнь? Я мать-одиночка с тремя детьми. У меня нет времени ни на что. Если тебя так волнуют эти собаки, можешь забрать их себе.

Шелби недовольно скривила лицо.

– Я не способна о ком-либо заботиться.

– Почему бы тебе не попытаться совершить поступок? – поинтересовалась Маравелль.

– А каков будет ваш ответ?

Шелби ощутила комок в горле. В этот момент она пыталась понять, не разговаривает ли с ней Хелен посредством других людей, повторяя высказанные в почтовых открытках послания, шепча о своих несчастьях.

– Я сказала: «Нет». Не желаю никаких домашних животных. Раз и навсегда. Хотя эти зверушки выглядят такими печальными, – ответила Маравелль о собаках.

Пока Шелби и Маравелль переходили улицу, у них появился план. Они действовали слаженно, как если бы были подругами. Как и было задумано, Шелби немного отстала, а Маравелль начала петь посреди Юнион-сквер. Хотя Шелби не раз слушала ее пение в зоомагазине, она поразилась мощи голоса своей коллеги. Красивые трели, похожие на пение птиц, вибрировали в воздухе. В парке наступила тишина, люди стали подходить поближе – собиралась толпа. Кто-то кинул ей деньги, вскоре и другие последовали примеру прохожего.

Бездомный мальчишка, раздосадованный, что покусились на его территорию, поднял крик. Он намеревался запугать конкурентку, объявив, что добьется ее ареста за нарушение общественного порядка.

Однако женщины все продумали, и это был лишь способ отвлечь его. Шелби незаметно пробралась к передвижной платформе и быстро отвязала веревку на шее бульдога. Тот внимательно посмотрел на девушку, словно давно ждал ее.

– Мне тут нужно кое-что сделать, – сказала Шелби собаке. Та смотрела на нее не мигая.

Лохматая, одурманенная лекарствами собачонка вздрогнула, когда Шелби взяла ее на руки. С ней что-то явно не в порядке: псина была способна только открыть один глаз. Очутившись в руках Шелби, она вновь начала дремать. Собачка была почти невесомая.

– Пойдем, – сказала Шелби второй собаке.

Девушке показалось, что он достаточно умен, так оно и было: пес посеменил вслед за Шелби без поводка. Хоть он и кривоног, но походка исполнена достоинства.

Когда Бен вернулся домой после учебы, он с шумом уронил портфель на пол и удивленно посмотрел на собак, лежащих на диване.

– Ты это что, серьезно? Сразу две собаки? Откуда они взялись? Разве здесь приют для уродливых псов?

Шелби уже успела заказать обед в ресторане «Хунань», особенно позаботившись, чтобы там были все любимые Беном блюда, включая острый тофу, который сама ненавидела, и курицу «Генерал Цо» – любимое блюдо для обоих.

– Их там мучили.