Верни меня, если сможешь...

Видела, точно видела, небольшое серое, двухэтажное здание, ярко-синяя табличка с надписью «Областная поликлиника № 1» и старая, серая «таблетка» скорой помощи с красным крестом на жестяном боку, стоящая во дворе.

— К кому? Не знаю таких, — ответила моя сиделка так, будто впервые услышала это слово.

— Ну как же, люди в белых халатах, работают в больнице…

— Я лучше магистра Вериоса позову, — забормотала женщина и быстро поднявшись, приподняв при этом, подол непривычно длинного платья, поспешила скрыться за дверью.

— То есть магистратура у вас есть, а кто такие врачи, вы не знаете, — прохрипела ей вслед.

Оставшись одна, я с трудом поворачивая голову, начала оглядываться.

Лежала я на кровати в небольшой, светлой комнате. Рядом стояла прикроватная тумбочка, со стоящей на ней глиняной тарелкой, видимо, с тем самым компрессом. По правую руку находилось окно, закрытое лёгкими, белыми занавесками в пол, чуть колышущимися от незаметного потока воздуха. Напротив кровати стоял большой, старинный, деревянный шкаф с резными дверцами, а рядом такой же по стилю комод или столик с ящиками, со стоящим на нём зеркалом. У стены со стороны двери стояло высокое кресло, такие, кстати, последнее время были довольно модными, но и эта мода вернулась к нам из прошлого. Стены были покрыты светлыми обоями с шелковым переливом, что было на полу видно мне, не было.

Отметила, что в домике, который мы снимали, мебель была намного современней.

От созерцания интерьера отвлёк тонкий скрип дверей, являя моему взору кота.

Ушастого такого, лысого, серого кота.

Я видела таких много раз, правда, этот отличался от своих египетских сородичей тем, что был раза в два больше.

Мой гость вальяжно прошагал к кровати, вытянул одну лапу, расправляя подушечки невзначай показывая, внушительные когти-сабли.

Вскинул грациозно голову и начал меня рассматривать своими огромными жёлтыми глазами с лёгким прищуром.

— Ну и вид-ок у те-ебя, — вдруг протянул незваный гость.

Кажется, я кричала, по крайней мере, рот я раскрыла так широко, что почувствовала, как засохшая корка на нижней губе лопнула и по подбородку побежала тёплая струйка крови. Вот только звука, исходящего от себя, я не слышала, хотя горло саднило.

Может, оглушила сама себя?

— Чего разоралась, храни-ителей никогда не ви-идела, что ли, — протянул котяра-мутант.

— Кого? — кажется, только губами произнесла я, правда теперь себя слышала хорошо. — Я что так сильно ударилась, что мне мерещатся говорящие коты?

— Что-о? Где ты кота увидела? — возмущённо зарычал мой глюк, оглядываясь по сторонам.

— Вот же ты стоишь передо мной, возмущаешься.

— Да уж, головой ты си-ильно приложилась, — огрызнулся тот, запрыгивая на кровать.

— Может не стоит приближаться ко мне, — почти пропищала, отодвигаясь подальше от невнушающего доверия зверя, каждое движение отдавалось при этом резкой болью в висках.

— Почему-у не стоит, я должен про-оверрить, кого привёл хоз-зяин. Вдруг ты ненормальная, во-он как завереща-ала увидев меня.

— Не увидев, а услышав, — поправила я, вновь обращая его внимание на то, что коты не говорят.

Но на этот раз он не отреагировал на это замечание, а вальяжно прошагал по мне, игнорируя, мою, пусть не очень крепкую, но всё же защиту, натянутую почти до глаз.

Поведя носом по воздуху справа налево, принюхиваясь, отчего белые, длинные усы чуть задрожали, вынес приговор.

— Без-зумием не пахнешь и зло-обы в тебе нет.

— Может, по поводу безумия ещё раз проверишь? — предложила я ему. — Не помню, чтобы разговоры с животными считались нормальным.

— Ты издева-аешься, что ли?! То котом меня называешь, тепе-ерь живо-отным! Сейчас ка-ак добавлю пару сса-адин, — он начал угрожающе наступать, подбираясь к моему лицу.

Я зажмурилась, пытаясь сообразить, как отбиваться от бешеных «не котов». Хотя куда мне, я и от настоящих не знала, как защититься, считая, что максимум, на что они способны, так это замурлыкать до смерти.

— Хам! — услышала громкий мужской голос, остановивший разъярённого котяру, почти у самого моего носа. — Ты что творишь?

— Она меня котом обзыва-ает, — по-детски начал ябедничать, свирепый хранитель, теперь отступая.

— Хам? — открывая глаза и стягивая одеяло с носа, повторила я.

— Что и имя моё не нра-авится? — обиженно прошипел тот.

— Да нет, очень даже нравится, идеально раскрывает вашу суть, хранитель, — ехидно улыбнулась, но быстро убрала улыбку сообразив, что разговариваю с котом при мужчине, одно радует он тоже его видит, значит, Хам не галлюцинация, осталось только выяснить, почему я его слышу.

— Не-ет вы посмотри-ите на неё… — возмущённо затопал он, лапами по одеялу.

— Хам выйди, мне нужно осмотреть девушку, — строго отчеканил незнакомец, указывая пальцем на выход.

Хранитель ещё раз недовольно фыркнул, но приказа не посмел ослушаться, мягко спрыгнул с кровати, скрываясь за приоткрытой дверью.