Верни меня к жизни, волк

Мой первый поцелуй был насыщен отчаянием и болью, но стал самым прекрасным мгновением послебольничной жизни. Всепоглощающим, острым, горячим мгновением, — все было именно так, как я хотела и представляла себе в мечтах.

Но хорошее всегда заканчивается слишком быстро…

Как только мои пальцы запутались в серебристых волосах, а язык вкусил пряную сладость языка, мучительно требуя взаимности, Криставиан отстранился.

Еще секунду длилось действие нашего чертовски мощного притяжения, заставившего меня забыться и взлететь в небеса… И затем я очнулась.

Глаза Криса все еще были яростными, источая опасность обезумевшего зверя. Форма лица уже менялась, превращая человеческое в чудовищное, но процесс тут же замедлился, когда парень изо всех сил зажмурился, задыхаясь как спортсмен после спринтерской пробежки.

Пальцы сжимали мои плечи слишком сильно, браслеты натянулись на увеличившихся запястьях и вот-вот готовы были порваться. Кожа огрубела, под ней наливалась мощь, которую и так непросто было сдержать, а сейчас и вовсе, должно быть, казалось невозможным.

Вот оно — то, что стояло между нами непреодолимой преградой. Не только мое кресло, но и сущность полукровки, которую необходимо постоянно давить жестким контролем.

О каких отношениях может идти речь, если я не могу быть полноценным партнером, а он не может прикоснуться ко мне, не превратившись в монстра?

Я не верила, что Кристав даже случайно причинит мне вред. Но и настоящей близости между нами быть не могло. А это значило, что если мы останемся вместе, то будем лишь мучить друг друга.

Я должна была отпустить его.

Прогнать, потому что сам он этого сделать не хочет.

И как только я осознала, что будущее зависит от меня, от силы моей, а не его, воли, я горько и надрывно разрыдалась…

Лицо Криставиана, уже пришедшее в норму, побледнело еще сильнее.

— Я сделал что-то не так? — бормотал он, вытирая мои слезы и попутно изучая цельность костей. — Тебе больно?..

Как же он не понимал, что само его существование — уже причина моей боли, и не важно, будет он рядом или уйдет, я уже сломлена. Не им, а искалечившим меня двуногим чудовищем.

Даже не доведя дело до конца — оставив меня в живых, — Белтран добился цели. Кристав будет свободен.

— Да! — заявила я, стараясь не думать о том, какую муку на лице парня вызвала моя жестокость. — Уходи! — Нужно было покончить с этим сейчас, пока я еще способна справиться.

— Прошу, не надо… — хриплый голос наполнился настоящей агонией и разорвал мне сердце на клочки, но я уже приняла решение. — Ты не можешь прогнать меня…

— Я больше не могу находиться рядом с тобой, — покачала я головой, вцепляясь пальцами в колеса, чтобы не развалиться на части. — Прости, но это очень больно. Ты должен уйти. Не просто на улицу, а уехать из города. И никогда не возвращаться…

— Я обещал, что никогда тебя не оставлю… — выдавил он измученным и хрупким как потрескавшееся стекло голосом.

— Можешь забрать эти слова назад, — великодушно позволила я.

— А если я не хочу?.. — прохрипел он так, словно жизнь его покидает. — Мне безразлично, что ты инвалид. Ты все еще можешь стать счастливой, если позволишь мне сделать тебя такой…

— Ты говоришь, как Халле, — поморщилась я, заставив Криставиана вздрогнуть. — И я отвечу тебе, как и ему: я не собираюсь отнимать у тебя будущее. Это мой выбор. Тебе придется принять его.

— Я не смогу, — еле слышно ответил он, не двигаясь с места.

— Тогда я сама это сделаю, — пробормотала я и оставила его одного, громко хлопнув дверью.

Глава 52. Цветы

— Что ты сделала?! — Шарлетт вытаращила глаза, когда в ответ на ее вопрос, почему Криставиана долго не видно, я сказала, что мы расстались.

— Я решила, что так будет лучше.

Шарлетт недоверчиво качнула головой; я не поняла ее реакции.

— Я думала, у вас все хорошо?.. — удивилась мама, внимательно изучая меня недоверчивыми глазами. — Как только Морель объявился на пороге, да еще покаявшийся и такой убедительный, я поняла — за уши вас друг от друга теперь не оттащить. Не могу поверить, что теперь, когда он, наконец, всерьез и надолго вернулся, ты сама отказалась от него?!

— Не важно, испытываем ли мы что-то друг к другу, — проворчала, — я остаюсь прикованной к креслу.

— Флоранс! — нахмурилась Шарлетт, и я поняла, что меня ждет еще одна промывка мозгов, если я не ретируюсь немедленно. — Мне кажется, для него это не важно.

Со мной уже «поговорил серьезно» Кристав, много раз возвращалась к этой теме Линет… теперь и мама!

Один лишь Халле воспринял новость о ссоре с Крисом положительно и не предлагал принять Мореля обратно. Но у него были свои причины на это…

— Ты же сама не хотела подпускать его ко мне! — сердито крикнула я, сбегая в свою комнату.

— Да, но это было давно… — смущенно признала Шарлетт. — Я же решила дать ему шанс… Он вроде неплохой парень-то.

— Какая разница?! — выкрикнула я со злобным отчаянием. — Я все равно инвалид!

На столе вновь лежала белая роза. Вздохнув, я прибавила еще одну в общий счет — за прошедшие недели их накопилось без малого сорок три. Почти полтора месяца Кристав слал мне цветы.