Пару раз я порывалась уйти к себе в комнату, но родитель мне этого не дал сделать. И вот, когда около меня показалась фигура Вильмонта-старшего и моего отца, я немного напряглась и ещё сильнее сжала фужер в ладони.
– Дочь, мы с Аркашей всё уже решили. Ваша свадьба будет проходить в ресторане Аркадия. В центре столицы. Мы уже заказали лучших свадебных дизайнеров. Так что не переживай, твоя свадьба будет самой шикарной, – отцу явно всё это нравилось, и он чувствовал себя победителем.
– Отец… – я начинала уже злиться от всей этой показушности, которую он постоянно устраивает.
– Не перебивай, – отмахнулся он от меня. – А потом вы поедете в свадебное путешествие. Возьмёшь отгул в институте и отдохнёте с Артуром где-нибудь на островах. Правда, Аркадий?
– Отец… – снова повторила я, но меня никто не слышал. Я ощущала себя просто невидимкой на чужом празднике жизни.
– Отец!.. – сильнее выкрикнула я, и несколько удивлённых глаз обернулись на нас, а родитель перевёл свой затуманенный алкоголем взгляд на моё лицо, которое искривилось в злобной гримасе. Сейчас было бесполезно с ним разговаривать, и я ничего лучше не нашла, как просто уйти.
– Аркадий, простите, но свадьбы не будет. До свидания! – и, не дожидаясь, что скажет мне отец, развернулась, и быстрым шагом срываясь на бег, пошла в свою комнату. Отец что-то кричал мне вслед, пытался остановить, но я делала вид, что его не слышала.
Прибежала к себе в комнату и рухнула на кровать. В висках стучало, ноги подрагивали, а сердце, того гляди, вообще выпрыгнет из груди. Неужели я это сделала – высказала всё отцу и его приятелю, которые хотели меня свести сыночком Вильмонта и делать свой бизнес. Нет, я не игрушка, и вольна делать то, что пожелаю. Но отчего-то в груди зарождался страх того, что это ещё не конец и отец обязательно придёт ко мне с поучительной лекцией.
Так оно и произошло. Когда я уже собиралась ложиться спать, а все гости разъехались, дверь в мою комнату беспардонно резко распахнулась, и на пороге показался гневный, раскрасневшийся от злости, родитель.
– Ты что творишь, дура малолетняя?! – зарычал он на меня, а я прижалась спиной к двери ванной комнаты, потому что застыла около неё, когда ворвался отец.
– Решила меня опозорить? Замуж она не выйдет за Вильмонта! А кто тебя спросит?! – он возвышался надо мной, как скала, и пошатывался от опьянения. От отца зверски несло алкоголем и сигаретами.
– Я тебе уже говорила – я не выйду за него. Не люблю я Артура и можешь делать, что хочешь. Лишай меня денег, фамилии, статуса. Можешь даже от меня, как от дочери, отказаться. Но я не выйду за него! – мою щёку обожгла звонкая пощёчина, и я схватилась ладонью за неё. Первый раз в жизни отец поднял на меня руку. Он никогда не позволял себе меня бить. Хотя и я никогда не давала поводов, чтобы гневаться на меня. Его глаза стали темнее ночи, а из ноздрей ещё чуть-чуть и повалит пар.
– Ты будешь делать так, как я скажу. И мне насрать, кого ты любишь, а кого нет. Потом ещё спасибо скажешь.
– Нет! – выкрикнула я ему в лицо, а по щекам потекли слёзы. – Я не выйду, отец!
– Если не выйдешь, я тогда сделаю так, что ты будешь меня умолять взять тебя обратно. На коленях приползёшь! Я перекрою тебе весь кислород, а твоего Никиту сгною на нарах. Тебе никто не поможет! Приползёшь и в ногах моих будешь валяться, дрянь. Такая же потаскуха, как и твоя мать. Она мне всю жизнь испортила! И ещё ты тут будешь выёбываться передо мной? Не позволю! – его голос постоянно срывался на крик. Не удивлюсь, если отца было слышно на соседней улице.
Я стояла, смотрела на своего родителя, а моё тело коченело от страха. Он сделает. Я не сомневалась. И мне точно никто не поможет. Щёку ужасно саднило, а от слёз я уже задыхалась. Отец ещё раз наградил меня гневным взглядом и вышел из моей комнаты, так громко хлопая дверью, что даже картина со стены упала и стеклянная рамка треснула, как и моя жизнь.
Я оперлась спиной на дверь и медленно спустилась на пол, уже зарыдав в голос. Не могла себя сдерживать. Как же больно и обидно. Обидно за себя, за свою жизнь, за то, что я ничего не могу решать. А ещё Ник. Ну зачем я его встретила и полюбила? Лучше бы никогда не знать этого чувства. Я боялась, что отец может навредить ему. Это родителю делать не впервой. Захотелось встать и убежать, куда глаза глядят. Но кому от этого станет лучше? Никому. А мне уж точно нет.
Упала ничком на ковёр, не было сил встать. Прошло уже больше часа, а щека так же болела и, кажется, треснула губа. Во рту я почувствовала металлический привкус, а завтра придётся замазывать синяк, который появится от удара. Слёзы текли беспрестанно, хотя уже сил не было плакать. Так я и уснула. На том же месте, где и лежала, содрогаясь от рыданий.
Глава 7