Верни мне мои легионы!

В глазах Арминия Август был царем римлян, причем весьма энергичным и умным, ибо люди выполняли его приказы, даже находясь далеко от него. Это служило верным признаком того, что его боятся и уважают. Арминию очень хотелось узнать, к каким уловкам прибегает Август, чтобы добиться такого. Узнать его уловки — и перенять их. Ведь если бы германцы последовали за ним так же, как римляне следуют за Августом, — какие чудеса он мог бы тогда сотворить!

Сейчас же ему было трудно убедить в своей правоте даже родного отца.

— Думаю, мы должны убить Вара, а потом сбежать — если удастся, — заявил Зигимер. — А если не удастся, у нашего народа будет пример для подражания.

У германцев, когда человек умирал, все его помыслы умирали вместе с ним. Арминий далеко не сразу понял, что у римлян дело обстоит иначе, и именно это делает их такими опасными.

— Если мы убьем Вара, его место займет Вала Нумоний. А потом Август пришлет сюда из Италии нового губернатора, — сказал Арминий. — И все будет продолжаться точно так же, как было при жизни Вара. В придачу римляне нанесут удар по нашему народу, чтобы отомстить за его смерть.

— Вот и хорошо, — ответил Зигимер. — Если они выйдут из лагеря, у нас появится возможность их разбить.

— Только сумеем ли мы? Да, бывали случаи, когда мы брали над ними верх, но и они не раз нас били, верно? Но самое главное, когда они терпят поражение, они просто отступают, собираются с силами и снова переходят в наступление. Притом римляне учитывают, в чем именно просчитались. Может, мы и сумели бы их побить, но этого мало. Нам нужно разгромить их наголову, так, чтобы они никогда уже не оправились.

Арминий наклонился, поднял комок земли и раздавил его в кулаке. Когда он разжал руку, посыпалась мелкая пыль.

— Да, это то, что нам нужно, — согласился отец. — Но как добиться такого? Ты сам говорил, что римляне очень осторожны и предусмотрительны.

— Мы должны их обмануть. Застать врасплох. Сдается, это наш единственный шанс. Если мы обрушимся на них внезапно и римляне до последнего мгновения не будут догадываться о грозящем нападении, они — наши.

— «Если», — тяжело вздохнул Зигимер.

— А разве сейчас мы не обманываем Вара? Ты жалуешься на то, что мы — его псы, но мы оба знаем, что это не так, — заметил Арминий. — Но знает ли это Вар? Нет. Если бы он об этом знал, он убил бы нас еще две недели тому назад. А поскольку он думает, что мы — его псы, он кормит нас и дает нам кров.

— Обмануть одного человека легко. Обмануть целую армию воинов потруднее, иначе мы бы уже давным-давно это сделали, — отозвался Зигимер.

Арминий хмыкнул — отец попал в точку. Но все же…

— Если человек, которого мы обманем, командует армией — а Вар ею командует…

— Если Август и вправду такой могущественный царь, как о нем говорят, ему следовало бы найти военного вождя получше, — перебил сына Зигимер.

Арминий кивнул, ибо ему в голову пришла та же самая мысль.

— Хвала богам, что римлянин по имени Тиберий командует армией в Паннонии! — воскликнул он. — Вот кого воистину следует остерегаться. Будь он здесь, мы бы не смогли играть с ним в эти игры.

— Пусть тогда там и остается.

Зигимер задумался.

— А может, кое-какие из поступков Вара восстановили бы против него наш народ, даже если бы нас с тобой вообще не было на свете. Он говорит, что в нынешнем году не просто потребует уплаты налогов, но велит, чтобы мы платили серебром. А многие ли из нас в состоянии заплатить серебряными монетами?

— Немногие. Я знаю это, но Вар не знает, — ответил Арминий.

— Хочется надеяться. А что за разговоры идут о том, чтобы оставить мужчин без копий?

Зигимер снова сплюнул.

— Как мужчина может быть мужчиной, если у него нет оружия?

— А ты знаешь, что многие римляне, те, что не служат в легионах, вообще не берут в руки оружия, кроме столовых ножей?

Зигимер недоверчиво хмыкнул.

Арминий прижал руку к груди напротив сердца.

— Это правда, отец, клянусь!

— А что же они делают, когда ссорятся? — спросил Зигимер. — Не имея ни копий, ни мечей, что они могут сделать со своими врагами?

— Вместо оружия у них есть законники, — ответил Арминий.

Его отец снова хмыкнул, на сей раз не скрывая презрения.

Арминий продолжал:

— Я тоже засмеялся, когда впервые об этом услышал. Но один римлянин сказал мне, что копье может убить только один раз, тогда как законник в состоянии заставить тебя годами жалеть о том, что ты не мертв.

— Значит, нужно убить законника.

Зигимер был безжалостным прагматиком — во всяком случае, считал себя таковым.

Арминий покачал головой.

— Если его убить, Август и его слуги обратят закон против тебя. У римлян меньше кровавых раздоров, чем у нас, но правосудие их верховного царя простирается гораздо дальше.

— Тьфу! — презрительно отозвался Зигимер. — Они — убогие люди, раз им приходится обращаться к царю и просить, чтобы он сделал за них то, что им следовало бы сделать самим.

— Может, и так.

Арминий слишком уважал отца, чтобы открыто с ним ссориться.

— Да, наверное, так и есть. Но, сдается, лучше бы они были еще более убогими, потому что тогда нам вообще не пришлось бы о них думать.