Верни мне себя

С трудом сдерживаю улыбку. Ох уж эти окна.

– Хорошо, что напомнила. Придётся установить решётки.

– О, боже, ты параноик!

– Чувствую, что постарею с вами раньше времени, – вздыхаю я, качая головой.

– Ты уже и так старый, Янис, – старается сказать это серьёзно, но я вижу, как уголки её губ начинают дрожать от сдерживаемой истерики.

Держа в одной руке Ами, которая возится с подолом своего платья, второй рукой я обхватываю талию ведьмочки и притягиваю к себе. Наклоняюсь к её уху, вдыхаю аромат волос и шепчу тихо, почти дразня:

– Когда стонешь подо мной, тоже такого мнения?

Мой голос звучит слишком низко и с надрывом, чтобы Яна не расслышала в нём желания. Её дыхание сбивается. Она вспыхивает. Вижу это по её тёмному и порочному взгляду. Но она старается сохранять спокойствие. Всё-таки вокруг нас гости.

– Ты такой…

– Какой? – подначиваю я, чуть сильнее сжимая хрупкую талию и наслаждаясь реакцией Островской.

– Невыносимый! – бросает она колко.

– Надеюсь, гости сегодня не допоздна? – проигнорировав её выпад, спрашиваю я с лёгким намёком и едва заметно провожу пальцами по её талии.

Яна смеётся и качает головой:

– И очень гостеприимный, – добавляет она с притворной строгостью.

Я лишь усмехаюсь, но ответить не успеваю – мы уже подходим к столу. На нём возвышается белый двухэтажный торт с розовым медведем и облачками. Сверху – свеча в виде цифры «один».

Я оглядываю собравшихся гостей. Их очень много, но взгляд останавливается на тех, кто особенно важен. Ирина держит на руках брата Яны и нежно прижимается головой к груди мужа. Том обнимает за плечи Эмилию. Алекс стоит рядом с Зои и, нежно удерживая её за руку, что-то шепчет ей на ухо. Дионис и Микас увлечённо снимают всё на камеру, стараясь поймать идеальный кадр. Илиана и Ираклий наблюдают за всем чуть поодаль, возясь и успокаивая Адриана. Аврора и её муж оживлённо о чём-то переговариваются и смеются.

Все на своих местах.

– Я подержу Ами, а ты зажги свечку, – распределяет обязанности Яна, возвращая к себе моё внимание.

Она забирает с моих рук дочь, и я, взяв со стола зажигалку, подношу её к торту.

– Готовы? – уточняю я.

– Да-а-а, – звучат хором.

Я зажигаю огонь и подношу его к свечке. Все начинают петь поздравительную песню. Амели сияет от восторга, слыша своё имя. Едва свеча загорается, она тут же с энтузиазмом начинает её задувать. Яна и я присоединяемся к ней и помогаем. Как только пламя гаснет, гости взрываются аплодисментами. Амели радостно хлопает в ладоши вместе со всеми и звонко смеётся.

Яна широко улыбается, наблюдая за малышкой. А потом начинает обмазывать её пухлые щёчки кремом от торта. Дочка визжит от удовольствия и пытается вытереть лицо своими ручками, но только ещё больше размазывает крем по лицу.

Смотрю на них и понимаю: я тоже на своём месте.

– Ты счастлива? – тихо спрашиваю у бестии.

Она поворачивает голову ко мне, заглядывает в мои глаза и нежно улыбается:

– С тобой – всегда.

***

За окном полночь. Все гости разъехались в отель, где я заранее забронировал для них номера. Последние работники, убравшие дом и вернувшие его в порядок, прощаются и уходят. Я закрываю за ними дверь, наслаждаюсь тишиной, а после направляюсь в нашу с Яной спальню.

Комната оказывается пустой. Я машинально бросаю взгляд на прикроватную тумбочку, где стоит радио-няня. На экране вижу, как малышка сладко спит в своей кроватке, но Яны рядом нет. Моё внимание привлекает слабый свет, пробивающийся из-под двери ванной комнаты. Я подхожу к шкафу, открываю его и достаю два спрятанных футляра: один кладу в карман шорт, другой оставляю в руках.

Сделав глубокий вдох, я прохожу в смежную комнату. Открываю дверь и вхожу внутрь. Мои глаза сразу цепляются за ванну на изящных ножках, стоящую у большого окна с видом на задний двор. Окно приоткрыто, и в комнату проникает свежий ночной воздух с лёгким ароматом моря. Звуки прибоя смешиваются со стрекотанием цикад и действуют успокаивающе.

Яна лежит в ванной с закрытыми глазами. Её голова слегка откинута назад, волосы аккуратно собраны наверх. Она выглядит спокойной и расслабленной. Вода в ванной поблёскивает в мягком свете свечей, расставленных на подоконнике.

Бестия любит так расслабляться после тяжёлого дня.

Я люблю к ней присоединяться.

Молча прохожу вперёд мимо стены, на которой висит высокая картина с изображением обнажённого тела Яны. Я написал её пару месяцев назад, и это одна из моих любимых работ.

Увидев её впервые, Яна настояла, чтобы она висела в нашей личной ванной комнате. Без лишней скромности отметила, что грех такую шедевральную картину с шедевральной фигурой прятать в мастерской.

И как тут с ней спорить?

Вспоминаю тот день, когда вернулся сюда после короткой поездки. Яна встретила меня у порога с сияющей улыбкой и сообщила неожиданную новость: пока я был в рабочей поездке, она организовала мастерскую прямо здесь, на вилле. Тогда она сказала слова, которые отпечатались в моей голове: