Верни мои крылья (СИ)

Феникс побывал в жарком пламени огня, прошел невыносимую, страшную боль и возродился вновь.

Я не могу сказать, что чувствую себя как Феникс, но с большой уверенностью скажу: “Я будто снова родилась”.

Родилась и заново научилась жить и любить эту жизнь. После случившегося, вот не поверишь, мне совсем не хотелось жить. Первые месяцы я была безэмоциональная и безразличная ко всему окружающему кукла. И только зайдя в социальные сети, увидела улыбающегося Марка, и мое сердечко екнуло снова. Спустя два года. Последняя фотография в его ленте, выложенная три месяца назад, заставила меня хотя бы попробовать жить. Ему тоже было плохо на тот момент, но он держался как мог.

Я научилась заново доверять людям, заново ходить по улицам города и не оглядываться каждые пять секунд, ближе подпускать к себе Марка, намного ближе, чем рассчитывала, и делиться с мамой секретами.

У меня будто открылось второе дыхание, появилось вдохновение творить. Я взялась за краски и холст. Начала рисовать цветными красками. Да, в то время я тоже рисовала, но все было тусклым, каким-то невзрачным. Знаешь, я вообще больше художник-пейзажист, люблю рисовать закаты и городские улочки. Но именно сейчас, в такой необычный период своей жизни, мне хочется творить. Писать портреты. Ты ведь уже догадался, кого я так хочу изобразить?

Я научилась не стесняться своего тела и приняла себя такую, какая есть. Со всеми дефектами. И Марк принял меня такой, а на остальное мне плевать. Скажешь, а как же танцы? А вот так. Знаешь, есть удлиненные топы и шорты, они не вызывают стеснения и неудобств. И не вызывают подозрений.

Я научилась быть счастливой и не только с ним. Вообще, видеть счастье в мелочах — ведь, как правило, многие этого не замечают. Тот же вкусный чай или простая карамелька — разве не счастье?

Я научилась обращать внимание на мелочи. Даже на такие, как цвет пасты у ручки, которой пишу сейчас. Приятный насыщенный синий цвет, аккуратный почерк с легким наклоном, что радует глаз. Мелочь, а приятно.

Я просто начала жить заново, будто возродилась».

Поставив точку, закрываю дневник, в котором часть меня, моей души, и убираю его в шкафчик письменного стола. Не знаю, сколько прошло времени с того момента, как я села изливать на бумаге чувства, но сейчас понимаю, что жутко проголодалась, да и с кухни идет аромат свежеиспеченных маминых ватрушек.

Заглядываю беззвучно, в предвкушении потирая ладошки и довольно улыбаясь.

— Привет, мамуль. — Подхожу к родному человеку, обнимаю за плечи и звонко целую в щечку.

Мама так не любит, ну, или притворяется, что не любит, и начинает отмахиваться от меня кухонным полотенцем, как от надоедливой мухи, при этом заливисто смеясь.

— Привет, принцесса. Как дела?

Я знаю, что она имеет в виду, но молчу. Понимаю, что нам надо поговорить, но мне необходимо время. Которое слишком быстро бежит. Обхожу ее и наливаю в чайник воду, возвращаю его на место, щелкаю кнопкой, а сама сажусь за стол, взяв в руки одну из вкуснейших булочек.