Верни мою любовь (СИ)

— Мм, нет! Я даже ее не видел! В моей семье нет любви. Для меня она хороший вариант, для продвижения.

Немного отлегло, но не совсем.

— А ты…

— Что?

— Ну…

— Говори, Акси.

— Ты мог бы не жениться на ней?

— Та-а-ак! — в его голосе проскальзывает еле сдерживаемый смех.

Придвигается ко мне со спины как можно ближе.

— А ты бы хотела? У тебя есть подходящий вариант? — Зачесывает мою прядь за ухо, шепча в него: — Хочешь занять ее место? Можешь сказать мне, никто не услышит.

От его интонации сердце бьется с удвоенной частотой. Пойманной птичкой в клетке. Тело пылает от предвкушения.

— Мне нужно уйти, домой.

— Сейчас? Акси, ты мастер портить романтические моменты.

Целует оголившееся плечо, перемещается к другому. Мне кажется, я не дышу.

— Пока это невозможно, — пальцами перебирает мои кудри, перебрасывая на одну сторону.

Прикусывает шею, одновременно всасывая по миллиметру воспламенившуюся кожу. Каждый поцелуй как укус. Впрыскивает самый опасный яд, от которого захлестывает разум, мысли, запутываются в клубок. Закрываю глаза от прикосновений тонких губ. Яд уже бежит по моим венам, отравляя, заставляя тонуть в ощущениях.

Боюсь!

Боюсь, что это прекратится. Окажется обманом. Мне не выстоять, ведь я горю от своей любви! Я так его сильно люблю. И когда-нибудь сгорю от такого огня, как мотылек, танцующий около него.

— Не забывай, мы плывем по одной реке. Ты — лодка, я — весло.

Еле ощутимо двигаясь вниз по позвоночнику, перебирает пальцами каждый позвонок. Теряю волю, вновь ощущая себя гитарой, на которой играет искусный музыкант. Он знает, где взять ноту выше, где ниже, а мне остается подчиняться. Дрожь возбуждения накатывает волнами. Предвкушение становится невыносимым.

К поцелуям подключаются руки, развязывающие мой халат.

Не знаю, зачем перехватываю его руки:

— Не надо!

— Что не надо? Ты напряжена! — разворачивает стул.

Жадно, возбужденно осматривает меня.

— Не на… — пытаюсь повторить, но мой рот умело затыкают поцелуем.

Отрываюсь, дыхание сбилось, будто пробежала стометровку. Легкие сгорает и колит в боку.

— Нас увидят!

— Кто? — кажется, ему тоже тяжело говорить. — Тут все видят и слышат по моему разрешению. Ты боишься?

— Не надо Акси. Не сейчас.

— Прошу!

Пару минут борется с собой. Неужели ему так же тяжело, как и мне сейчас, оставаться в здравии?

Вся дрожу с такой силой, что немеют конечности.

Утыкается носом в мою грудную клетку. Завязывая плотно халат.

— Как хорошо! Я так устал! Вечность бы так пролежал.

глава 55

Ияр.

Запускает маленькие пальчики в волосы и массирует, даря в эти ускользающие минуты безмятежный покой. Сейчас это микромир, созданный ее руками, где я просто человек. А не робот в режиме «Беги».

— Ияр!

— Мм?

— Я хочу сказать… кое-что.

— Это «кое-что» меня настораживает.

— Я…

Телефон вибрирует по всему столу. Лениво тянусь за ним.

Хм, неизвестный.

— Ал-ло?

— Слушай меня внимательно и побыстрей вникай, щенок!

— Папа, это вы? Так неожиданно… Не думал, что вы так быстро позвоните, — подмигиваю Акси.

— Если с моей дочкой что-то случится, я тебя на лоскуты порежу. Отправлю на нары, парашу чистить. Там с такими, как ты, знают, что делать.

Осматриваю местоположение своей головы на прекрасных полушариях.

— Уже случилось! Она у меня. В моем доме и в моем халате.

— Ияр, кто это? — заметно нервничает.

— Не поверишь, папа твой. Сюрприз!

— Дай мне дочь! — смачные ругательства в трубке.

— Па-п-па? — бледнеет моя девочка.

— Спокойно, ты что так нервничаешь, милая? Поговорить хочет.

— Какая она тебе «милая», сучонок? Держись подальше от нее! — не унимаются вопли.

— Он очень нервничает. Бери.

Дрожащими руками забирает трубку и еле слышно произносит:

— Ал-л-ло?

Тихо сижу рядом, чтобы ничего не пропустить.

— Девочка моя, с тобой все хорошо?

— Да.

— Сегодня приеду за тобой. Не оставайся наедине с этим выродком.

— Папа, он спас меня!

— Да что ты?! А не сам ли он это подстроил? Хочет отомстить мне через дочь. Спасатель хренов. Ох, Аксиньюшка, доверчивая ты моя! Какие же проблемы… Как ты вообще очутилась в том клубе? Ладно… собирайся, я уже скоро буду. Давай, доченька, запрись в комнате, папа в пути.

— Стой па… No signal (Нет сигнала — анг.), — растерянно смотрит на телефон. — Отключился, — расстроенно произносит.

— Что вещал? Какие новости?

— Он скоро приедет.

— Ну? Не слышу радостных криков! «Ура, домой! Свобода! Гори в аду, тиран». Твои любимые фразы.

— Потому что не хочу-у! Уезжать! — закрывает лицо руками, начинает хныкать.

— Так, а что случилось?! — притягиваю к себе, заставляя зеленые глазки смотреть на меня. — Резкие перепады настроения. «Хочу… не хочу…»

А мне противно от самого себя. От собственной фальши, от безразличия, от слов, что не хочу говорить: «Ты — моя слабость, и я пока не знаю, что делать. Лучше пока уехать с отцом».

— Я люблю тебя. И мне неважно, любишь ли ты меня. Мне просто страшно, что опять исчезнешь из моей жизни.

«А вот это интересно», — а у самого начинают покалывать кончики пальцев.

Энергия ее слов питает меня. Разгоняется со скоростью света, заставляя сердце биться, рваться наружу как сумасшедшее. Каждый вдох и выдох будто иглами прошивают грудную клетку.