Верни нас

Открыв её в месте, где призывно торчала закладка, я поняла, что Глеб уже дочитал до двадцатой недели беременности… и зачем ему это?

Сердце затопила нежность к мужчине. Глеб ведь это ради меня… даже думая, что ребёнок не от него, он уже сейчас пытается …

— Что значит, меня там ждёт какая-то женщина? — до моего слуха донёсся рык Глеба, отвлекая от процесса умиления. — Ты для чего здесь находишься, Оксана?!

— Простите… просто Никита Александрович…

— Настя, — распахнув дверь, Глеб замер на пару мгновений, после чего обернулся на свою бледную как мел секретаршу. — Оксана. Эту женщину ко мне пускать всегда, вне зависимости от того с кем я и где. Работай.

Я лишь увидела, как секретарша кивнула и отправилась за своё место, перед тем как Глеб закрыл дверь, оставляя нас с ним наедине в кабинете.

Даже жалко стало эту Оксану. Немного.

— Привет, — сделав несколько шагов вперёд, Глеб вопросительно посмотрел на раскрытую передо мной книгу.

— Привет, — улыбнувшись, я закрыла её и приподняла. — Ты это вместо детектива в обед читаешь?

— Скорее вместо триллера, — обойдя стол, Глеб протянул руку, забирая у меня книгу. — Рад тебя видеть.

— Ну да, — моё подпорченное настроение стремительно поднималось. — На триллер больше смахивает. Но, не читал бы… такое. Я пока Матвея ждала, как-то не думала читать о предстоящих радостях беременности, и оказалось — правильно. Ты знаешь сколько милейших заболеваний и патологий там расписывают…

— Теперь знаю, — совершенно серьёзно кивнул Глеб, спровоцировав меня на новый виток тихого смеха. — У тебя сейчас обед? — он бросил взгляд на свои наручные часы. — Можем сходить…

— Нет, — перебила я его, кивнув в сторону принесённых мной гостинцев. — Я уже дважды за сегодня обедала. Принесла тебе кофе и пирожков. Чисто символически.

— Спасибо, — тихо ответил Глеб, только сейчас обратив внимание на бумажный пакет и пластиковый стаканчик.

— А вообще я пришла вернуть тебе это, — я достала из клатча ту самую бархатную коробочку, что он оставил у меня дома. — И…

— Настя!

— И! — с нажимом повторила я, не давая ему перебить меня. — Поговорить с тобой об отце моего ребёнка.

— Я же сказал, что он не имеет для меня никакого значения! — немного зло отозвался Глеб.

— Зато для меня имеет, — совершенно серьёзно ответила я. — Можно сказать, что я его люблю, несмотря на далеко не ангельский характер. Про некоторые его идиотские решения мне даже вспоминать не хочется, если честно. Но, в общем и целом…

— И поэтому ты решила вернуть мне кольцо? — сухо перебил меня Глеб, смотря исключительно на коробочку. — Ты любишь…

— Я решила не носить этот булыжник, — вспомнив размер камня я хмыкнула. — Мне старое больше нравится, — я продемонстрировала правую руку с надетым на безымянном пальце тоненьким золотым колечком.

Да, оно было не таким вычурным как то, что лежало в коробочке. И просто чудо, что я его не выкинула, когда развелась с Глебом.

Поднявшись на ноги, я подошла к нему, вынуждая посмотреть на меня.

— А теперь самая сложная часть нашего разговора, — я глубоко вздохнула. — Даже не знаю, с чего начать.

— Я всё понял, — безэмоционально отозвался Глеб. — Ты… хочешь быть не со мной, — он взял меня за руку, едва коснувшись кольца. — Я… не могу обещать, что не стану мешать.

— Конечно же ты не станешь мешать, — уверенно ответила я ему, поняв, что мою фразу про старое кольцо он пропустил мимо ушей. Не узнал.

Оно и понятно. В конце концов, кольцо было самым простым. А вот слушать меня ему стоило бы чуть внимательнее.

— Настя…

— Глеб! — с нажимом перебила я его. — Давай я начну с начала, хорошо? Это, — я указала в сторону коробочки на столе. — Я носить не буду. Прости. Оно очень красивое, и честное слово, я плакала, когда его разглядывала. И даже примерила, размазывая слёзы по щекам. А потом начала им всё задевать… не ободком, а камнем… в общем, — я подняла правую руку, снова демонстрируя ему безымянный палец. — Моё старое обручальное кольцо меня более чем устраивает. Старое, Глеб. То самое, что ты мне надел, когда мы поженились.

— Я…

— Я не договорила! — повысила я голос. — Беременна я от тебя. Хочешь верь, хочешь нет, но это факт.

— Это невозможно, — прошептал Глеб.

— Я Жене тоже самое сказала, — припомнила я, тут же дополняя: — Женя — это Евгения. Мы с ней сыновей в один садик водим. А ещё она акушер-гинеколог. Я была у неё в день открытия ресторана. Собственно, о моей беременности мы узнали с тобой в один день. Забавно, да?

— Это невозможно, — снова повторил он, чуть громче.