Верняк

– Если скважина оказывается пустой, то на этом все и кончается. Но если там есть нефть, то, прежде чем начать добычу, мы делаем прикидку, кому сколько достанется. Исходим из ста процентов. Владелец – или арендатор земли – имеет преимущество, и в этом случае процент от продукции получается равным пятнадцати. Если это вызывает у вас удивление, я скажу, что такой большой процент, выплачиваемый землевладельцу, обычное дело. Изи Баннерс получает одну сороковую – или два с половиной процента. Самый большой процент – семнадцать с половиной. Мы не считаем затрат на поддержание работ в скважине. А это существенно, если учесть нерентабельность скважины. Восьмая часть вложения принадлежит мне, и это справедливо, потому что я руковожу работами на скважине, бурением, доставкой рабочих бригад, слежу за перфорацией обсадных труб, окислением, нахожу пути сбыта продукции – все это я изучал в течение тридцати лет, работая в этой области. Таким образом, в результате остается семь восьмых от "рабочего вклада", верно?

– Конечно.

– Половина этого принадлежит мистеру Уилферу, потому что его тридцать тысяч с четвертью распределяются на двух его компаньонов – каждый из них вложил по пятнадцать тысяч. В целом все это и дает сто процентов. Вы удовлетворены?

– Кто и когда бывает удовлетворен? Итак, отвлекаясь от этих расходов по эксплуатации, вы обмолвились, что на самом деле Джиппи не принадлежит даже половины нефтяной скважины, то есть того, что она дает. Но ему принадлежит семь шестнадцатых "рабочего вклада", что составляет восемьдесят два с половиной процента от валового продукта, так?

– Блестяще, – заговорил Трапмэн, все еще хмурясь. – Я расскажу вам кое-что о Джиппи Уилфере, поскольку он ваш клиент. Я с ним не встречался до тех пор, пока на сцене не появилась эта несчастная скважина. Он и до того писал мне слезливые письма, но мы не встречались. Если бы мы встретились, уверяю вас, что я никогда бы не позволил этому нелепому человечку вложить хотя бы десять центов в мою разработку, а еще меньше я был бы склонен позволить ему вложить тридцать тысяч долларов.

Его манера выражаться несколько раздражала меня. Я понимал, что он на это и рассчитывал, но не мог сдержаться. Поэтому я решительно сказал:

– Он, конечно, не удался ростом, тут не поспоришь, но я против определения "нелепый". Кроме того, мне кажется, что неудача со скважиной отнюдь не только ваше личное дело. Я хочу сказать, что в нее вложены еще шестьдесят тысяч долларов, принадлежавших другим людям.

– Ваши десять минут истекли, Скотт.

Я посмотрел на часы.

– Если вы считаете, что восемь с половиной минут – это десять, то тогда правы вы.

Он слегка тряхнул головой. Этот жест означал приближение бури.

– Я не знал, что вы ведете хронометраж нашего свидания. Что ж, у вас остается минута с половиной.

С этими словами он вытащил из кармана часы и положил на стол.

– И черт знает что вы за тип, Скотт, но вы уйдете.

"Так или иначе", – подумал я.

– Могу я рассчитывать на компенсацию в десять секунд за эту болтовню?

Выражение его лица подсказывало, что нет, не могу.

– Собственно, у меня все, – сказал я, бодро улыбаясь. – Но так как у нас есть необходимость убить время, не скажете ли, знаком вам парень по имени Девин Моррейн?

– Я знаю по крайней мере сто двенадцать свихнувшихся Леонардо да Винчи вроде этого Моррейна. Мистер Уилфер упоминал чудесный прибор, который изобрел этот мистер Моррейн или, может быть, нашел на городской свалке и использует таинственным образом?

Все время, что я провел в обществе этого сукина сына, мне хотелось то вздуть его, то дружески похлопать по плечу.

– Я кое-что слышал о "дудлбагах", – сказал я.

Он кивнул, углы его губ опустились, что я счел выражением одобрения.

– Верно. Вы знаете это слово, поэтому, вероятно, должны знать, какого рода штука у этого парня.

– Да. Еще один "дудлбаг".

– И этим все сказано. Верно? – Он встряхнулся и сел прямей, положив перед собой руки. – Это странное творение – в том же ряду, где вечный двигатель и прочая несуразица. Фантастика, мистика – все смешалось.

– Моррейн проверял свой "дудлбаг" поблизости от скважины Уилфера?

– Неоднократно и весьма старательно. А главное, с большим успехом. Его прибор чуть не разорвался у него в руках, столь велики были количества углеводородов, залегавшие на глубине шести тысяч футов. Я бурил вопреки своему опыту и здравому смыслу, но, поскольку Уилфер оплачивал это предприятие, ничего другого мне не оставалось.

– Я в восторге от того, как вы все это излагаете, но мне бы хотелось большей лаконичности.

Он свирепо полыхнул на меня глазами, но улыбнулся и притушил огонь.

– Вы обещали мне пару адресов, – сказал я.

Он поискал на столе глазами, не нашел, нацарапал что-то в блокноте, вырвал листок и протянул мне. Потом взял часы, демонстративно посмотрел на них и встал, по-волчьи ощерившись.

– Благодарю, что уделили мне время, мистер Трапмэн, – сказал я, собираясь уйти. – Мы с толком его использовали, не правда ли?

Глава 7

На пестрой доске справа от двери значилось: "Путеводитель по звездам".