Вернёмся домой

– Ничего от тебя слышать не хочу! Не могу я в больницу отправляться – мне Аришу оставить не с кем! И мамы, как назло, в городе нет – у нее отпуск, и она уже шесть дней, как уехала.

– Далеко?.. – судя по голосу, Глеб мечтал, чтоб предполагаемая теща задержалась в отпуске, как минимум, на год-другой.

– К несчастью, да. Мама давно хотела на Камчатке побывать, и вот... Кто ж мог подумать, что все так обернется?!

– Но я...

– Ты последний человек, которому я могу доверять – было уже, развесила уши... Правильно меня мама предупреждала насчет тебя, перекати-поле!

– Да, я всегда знал, что теща меня страстно любит, аж до обожания...

Врач скорой, пожилая уставшая женщина, осмотрев больную, вынесла вердикт:

– Все симптомы острого аппендицита. Собирайся в больницу.

– Я ребенка одного не оставлю!

– А папаша на что?.. – буркнула врач. – Ничего, посидит с ребенком, мужикам полезно.

– Да какой он ей отец!.. – всхлипнула Люба.

– Тогда я звоню в опеку.

– Не надо! Но и с ним девочку не оставлю!

– Вот что, молодые люди, избавьте меня от ваших семейных разборок!.. – повысила голос врач. – Другого времени для выяснения отношений не нашли? Да еще и при ребенке! Оба родителя безголовые, примите это как подтвержденный диагноз... Мамаша, собирайтесь в больницу, если не хотите, чтоб дочка без матери осталась.

– А как же Ариша...

– За нее не беспокойтесь... – я постаралась успокоить Любу. – Мы с ней посидим, все будет в порядке...

Через четыре дня мы собрались посетить Любу в больнице. Все эти дни Глеб ездил туда, и, как мы поняли, делал все, чтоб помириться со своей девушкой. Судя по его довольному виду, дело шло на лад. А еще сегодня курьер привез небольшую посылку из Москвы – ее послали родители Кирилла. Теперь он по нескольку раз в день звонил им, говорил, что с ним все в порядке, и представляю, какую радость эти слова доставляли его родителям. Помимо всего прочего сообщил, что немного задерживается в Санкт-Петербурге по неотложному делу, но вскоре вернется домой, и не один... А еще попросил родителей прислать сюда кое-что...

Кое-что оказалось кольцом потрясающей красоты, от которого было просто не оторвать взгляд. Да, оно, и верно, могло занять первое место на конкурсе ювелирных изделий. Надеюсь, что Люба, и верно, согласится принять это украшение как согласие на предложение выйти замуж...

– Что здесь происходит?.. – внезапно раздался женский голос. В дверях стояла немолодая женщина, и смотрела на Глеба таким взглядом, от которого впору было съежиться.

– Здравствуйте, Элеонора Львовна... – сахарным голосом произнес Глеб. – Рад вас видеть...

– Зато я тебя нисколько!.. – женщина оглянулась. – Где Ариша?

– Сейчас спит, но когда проснется, мы собираемся к Любе...

– Я уже знаю, что она в больнице – доложили добрые люди. Просто чувствовала: стоит мне уехать, и будут неприятности... – ого, а голос-то у женщины какой жесткий. – Так и есть – они в наличии. Ты зачем приехал?

– Элеонора Львовна, я...

– Можешь не продолжать! Когда моя наивная дочь стала лепетать мне по телефону что-то вроде того, что Арише нужен папа и необходимо прощать тех, кто ошибается и раскаивается – вот тогда я сразу поняла, что ты вновь появился в нашей жизни. Помнишь наш прошлый разговор?

– Такое забудешь...

– А это кто?.. – женщина перевела взгляд на нас с Кириллом.

– Мои друзья.

– Попроси своих приятелей убраться на кухню – мне с тобой надо поговорить.

Нас дважды просить не пришлось, но даже сквозь закрытую дверь мы хорошо слышали то, что произносила эта интеллигентная женщина, педагог по призванию и преподаватель в университете, читавшей Канта и Шекспира на языке оригинала. То, что она сейчас говорила, было никак не похоже на аристократическую речь – все сказанное трансформировалось в несколько иные выражения, и выражало крайнюю степень возмущения, и точное указание маршрута, по которому должен был следовать Глеб. Надо сказать, что западные классики таких словосочетаний никогда не слышали, они понятны только русскоговорящим гражданам... Глеб в ответ не произносил ни слова.

– Какое богатство выражений!.. – мы с Кириллом только что не давились от смеха. – И это специалист по Канту!

– Надо парня спасать... – предложила я.

– Согласен... – кивнул головой Кирилл. – А то, боюсь, вскоре дело до рукоприкладства дойдет, причем побьют именно Глеба.

Когда мы вошли в комнату, я увидела, что Глеб смотрит на женщину глазами кота из Шрека, а на его лице написано все раскаяние мира. В свою очередь женщина добавила еще парочку маршрутов в путевой лист нашего друга, и глянула на нас так, что мне захотелось заползти под стол и сделать вид, что меня тут вообще никогда не было.

– Я, кажется, вас сюда не приглашала!.. – рявкнула она. – Так что и не задерживаю. Выход там же, где вход.

– Прошу прощения за вмешательство... – обезоруживающе развел руками Кирилл. – Я просто хотел передать вам привет и наилучшие пожелания от моего отца...

– Не думаю, что мы с ним знакомы.

– Тут вы не совсем правы. Мой отец – профессор Малинин, и вы пару раз пересекались с ним на конференциях...