Вернись домой, Землянин

— Если полиция Земли из-за мелких нарушений начнет приводить в готовность своих коллег по всей галактике, — настаивал Амальфи, — то местная полиция вообще не сможет выполнять своих прямых обязанностей. Полиция Земли только и занималась бы регистрацией, проверкой и систематизацией сигналов, постоянно приходящих отовсюду — от миллиона населенных планет. А преступники повсюду наслаждались бы свободой, внося свою лепту в криминальную статистику. Так что, Марк, можешь мне поверить: полиция здесь о нас ничего не слышала. Ситуация совершенно нормальная. У полиции Служителей нет никаких оснований воспринимать нас иначе, как обычных законопослушных Бродяг. В конце концов, мы таковыми и являемся.

— Хорошо, — сказал Хэзлтон, тяжело вздохнув. Но Амальфи уже не услышал ни этого слова, ни вздоха. В это мгновение главный экран, на котором прежде красовалось скопление холмистых, словно гранулированных, звезд Служителей, ослепительно вспыхнул. Пронзительный свист полицейской сирены сотряс стены поста управления.

Полицейские, важно расхаживали по всему городу. Они по-хозяйски расположились в кабинете Амальфи, в Городском Центре, всем видом показывая непоколебимую уверенность в своем неоспоримом превосходстве. Как будто вся галактика была их личной собственностью. Форма местной полиции полностью отличалась от той, что была в ходу на Земле, и напоминала обычные космические скафандры. Местные полицейские носили черные костюмы, отделанные серебряной тесьмой и перепоясанные широкими ремнями модели Сэма Брауна. Ноги их были обуты в высокие, до блеска начищенные башмаки. Упитанные головорезы, облаченные в плотно пригнанные костюмы, живо напомнили Амальфи события, предшествовавшие Ночи Хаджи — весьма знаменательному событию в истории космических полетов.

Полицейские были вооружены тяжелыми и громоздкими мезонными пистолетами. Это оружие, довольно неудобное в обращении, при стрельбе надо было держать обеими руками. Амальфи был весьма удивлен тем, что эта современная модель добралась в такую даль: звезды Служителей вполне можно было назвать краем вселенной. Пистолеты устарели едва ли не больше, чем на столетие.

Оружие полицейских поведало Амальфи о многом; очевидно, что созвездие Служителей относительно недавно имело контакты с одним из кочующих городов — они, словно пчелы, опыляющие цветы, постоянно сновали по всей галактике. Становилось ясно, что подобные контакты вряд ли были редкостью, как можно было бы предполагать.

На разработку технологии, которая позволила бы организовать столь массовое производство мезонных пистолетов, чтобы можно было вооружить ими обычных полицейских, в свое время потребовались многие годы. Немало времени, вероятно, ушло и на то, чтобы освоить эту технологию в условиях скопления Служителей. Мезонные пистолеты у местных полицейских бесспорно свидетельствовали о частых контактах с Бродягами, что в, свою очередь, указывало, как и рассчитывал Амальфи, на существование здесь планеты-ангара, пригодной для длительной стоянки города и ремонта вышедшего из строя спиндиззи.

Мезонные пистолеты сказали Амальфи и кое-что иное, что ему совсем не нравилось. Мезонный пистолет был плохим оружием противодействия живой силе противника.

Он гораздо больше подходил для разрушения преград.

Полицейские продолжали с самодовольным видом, топая, расхаживать по кабинету Амальфи, однако, пол был устлан толстым ковром, и они выглядели довольно комично. Мэр никогда не работал в своем старомодном роскошном кабинете, большую часть которого занимал огромный красного дерева стол и другие антикварные вещи. Он пользовался кабинетом только в особых случаях, когда требовалось соблюдать официальный протокол. Почти все время Амальфи проводил в башне управления, вход в которую был закрыт для лиц, не являющихся гражданами города.

— Вы кто такой? — рявкнул полицейский лейтенант в сторону Хэзлтона. Управляющий не ответил, указав движением головы на сидящего в кресле Амальфи, и не отрывая взгляда от большого экрана.

— Вы — мэр этого города? — требовательно произнес лейтенант.

— Именно, — ответил Амальфи, вынимая сигару изо рта и пристально глядя на полицейского. После короткого раздумья он заключил, что лейтенант ему определенно не нравится: слишком тучным он казался. Если человек начинает толстеть, словно бочка, он должен делать это с достоинством. По крайней мере, сам Амальфи успешно справлялся с этой задачей. Рыхлые люди всегда вызывали у Амальфи раздражение.

— Отвечай на вопрос, толстяк, — наседал на него полицейский. — Чем вы занимаетесь?

— Нефтяной геологией.

— Ты лжешь. Ты имеешь дело не с каким-нибудь там четвероразрядным тупицей, Бродяга. Это же звезды скопления Служителей.

Хэзлтон с подчеркнутым удивлением взглянул на лейтенанта, после чего вновь обратился к экрану, на котором теперь не было никаких звезд.

Этот наигрыш остался совершенно незамеченным полицейским.