Вернись и полюби меня (ЛП)

Он послушался, но вид при этом у него был чрезвычайно страдальческий. Лили глазам своим не поверила: под этой тонюсенькой курточкой на нем оказалась только хлопчатобумажная майка с длинными рукавами. Однако она умудрилась ничего на эту тему не сказать – в основном потому, что пыталась придумать, как бы всучить ему еще и новую куртку.

Майка, кстати, была ему коротка – она задралась, когда он поднял руки, чтобы натянуть свитер. Взгляд Лили невольно задержался на его животе, на дорожке темных волос – и она тут же отвела взгляд в сторону, ощущая себя полной извращенкой, потому что Сев выглядел на шестнадцать… почти семнадцать, конечно, но какая разница – что стрижено, что брито, все голо… ой, все, хватит, никаких больше мыслей о волосах! Хоть Лили и выглядела на шестнадцать, чувствовала она себя все равно на двадцать один. И что с того, что Северусу, строго говоря, вообще уже тридцать восемь?

Лили нахмурилась – должно быть, она кажется ему сущим ребенком… За те семнадцать лет, на которые он ее пережил, Северус наверняка обзавелся тоннами жизненного опыта, которого у нее не было…

Она заставила себя не отвлекаться.

- Неплохо, - оценила она, окинув взором Северуса – тот поддергивал рукава на запястьях. - Как раз по размеру. Я покупала на глазок и, похоже, у меня обнаружился полезный навык. Прекрасное умение для моего грядущего блестящего будущего.

Взгляд, который бросил на нее Северус, было невозможно ни расшифровать, ни связать ни с одной ее репликой. Он что, счел ее слишком легковесной? Рядом с ним всегда было тяжело вести себя легкомысленно, а уж с его повзрослевшей версией…

О Господи, если она немедленно не прекратит искать скрытый подтекст в каждом его жесте, то так себя накрутит, что точно надерется. Даже когда они дружили, Северуса было непросто понять; что уж говорить об этом совершенно новом человеке, в которого он превратился за двадцать два года, проведенных с ней порознь.

- Спасибо тебе, - произнес он так серьезно и торжественно, как будто она вверила ему своего первенца. Правда, если бы она и впрямь дала ему подержать младенца – в особенности ее собственного – он, скорее всего, пришел бы в ужас. Интересно, как он вел себя рядом с Гарри все эти годы? Прошлой ночью его рассказ был лишен даже малейшего намека на эмоции.

- Всегда пожалуйста, - улыбнулась Лили, гадая, часто ли он получал от других подарки. Ты первая из двоих, кто мне симпатизировал… Большинство меня откровенно ненавидит…

- Лили, - сказал он тоном, поразительно смахивающим на терпеливый, - что бы ты ни хотела у меня спросить – спрашивай.

- Что? - удивилась она, похлопав глазами.

- Было бы преуменьшением сравнить твое лицо с открытой книгой. Гигантские буквы на все небо – аналогия куда более корректная. Так что ты хотела?

- Ничего, - взгляд Северуса стал нескрываемо сардоническим. - Ну ладно, хватит сарказма - не то чтоб я… А, пропади все пропадом. Ты только не шарахайся – я куртку тебе купила.

Моргнув, Северус заглянул внутрь пакета.

- Весьма заботливо с твоей стороны. Надеюсь, ты сперла ее из магазина, так как я ни за что не возьму вещь, купленную на твои деньги.

- Не из магазина – я огрела по голове старушку на автостоянке.

- Будь это правдой, я бы ее взял. Даже если бы ты сняла ее с Пожирателя Смерти. Но у тебя нет необходимости…

- Нет, есть! Потому что сам ты о себе нипочем не позаботишься!

Лицо Северуса стало холодным и отчужденным.

- Я сам о себе заботился на протяжении многих лет.

От его тона Лили ощутила себя мелким ничтожеством.

- Знаю, - согласилась она тихо. - Поэтому позволь мне помочь.

Он скрестил на груди руки – так, словно пытался прижать к себе свою куртку, старую и потрепанную, пока его не атаковали и не раздели. Лили мысленно вздохнула – такую он скорчил мину, воинственную и упрямую, – но в то же время и обрадовалась, потому что пусть он лучше будет колючим как еж и своенравным как осел, чем пустым и безэмоциональным или же холодным и язвительным. Даже если все они – лишь разные грани одного и того же Сева…

- Логически рассуждая, - с точки зрения Лили, к его интонации лучше подходило не “рассуждать”, а “взбрыкнуть”, - мне незачем принимать вещь, которую я вряд ли буду носить. Я с десяти лет не был дома в холодное время года, а в Хогвартсе носят мантии.

- Но сейчас-то ты здесь, а не там. Что, так и будешь мерзнуть до самого тридцать первого декабря? Пока не сделаешь то, из-за чего вернулся домой – что бы там это ни было? Я не верну ее в магазин, Северус. Либо мы цапаемся, пока ты не возьмешь эту куртку, либо ты берешь ее сразу, и тогда мы не цапаемся.

- Сама ее носи, - фыркнул он, и на мгновение в его голосе прорезался обычный шестнадцатилетний подросток.

- Да не могу я, чудище – на меня она по фигуре не сядет.

- Сядет, - достав из пакета куртку, Северус развернул ее и приложил к Лили.

- Она же мужская, Сев…

- Женщинам позволительно носить мужскую одежду – это наоборот лучше не стоит, - Лили заметила, как аккуратно он ее сложил, прежде чем убрать назад в пакет. - Благодарствую, но я предпочитаю куртке ссору.