Вернись и полюби меня (ЛП)

Лили вспомнила собственные школьные годы… и вдруг с болезненной ясностью осознала то, что до сих пор до нее не доходило только из-за ее повышенного идиотизма: если вернуться в Хогвартс, то ей придется день-деньской находиться рядом с Джеймсом, Ремусом, Сириусом и Питером. Ходить на занятия вместе с детишками, из которых, как она знала, вырастут Пожиратели Смерти. Завтракать за одним столом с покойниками. И при этом делать вид, что все в порядке.

До этого момента она задумывалась только о сиюминутном: как прожить от сегодня до завтра, как все скрыть от матери и Петуньи, как разобраться в том, что случилось с нею и Северусом. А после – выкинула из головы все, кроме этой фигни с Пожирателями, чтобы поскорее с ней разобраться, потому что это была вовсе не фигня, а мрачная, все отравляющая тень, нависшая над их будущим… ближайшим будущим, только руку протяни – и дотронешься…

- Северус…

Зашипела гидравлика; в вагонную дверь вошел маггл – красноносый, усталого вида, с портфелем в руках. Прошел между рядами скамей и сел у Лили за спиной. Поднявшись, она обогнула ламинированный формайкой столик и опустилась на сиденье, обтянутое тканью с геометрическим узором, по соседству с Севом – тот напрягся, явно не ожидая от нее подобного, но уже через мгновение все это исчезло, скрылось под гладь окклюменции, словно нырнувшая в озеро рыба.

- Сев, насколько ты уже успел увязнуть в делах Пожирателей? - спросила она, понизив голос.

Северус взглянул на нее искоса. Замер в неподвижности – как она знала, чтобы ускользнуть под покровом окклюменции туда, где эмоций не было слышно.

- Меня рекомендовали Темному Лорду, Лили. Личная рекомендация.

Лили почувствовала, что ее пробрало до костей – то ли из-за того, как мастерски он владел голосом, то ли из-за выбранных им слов, то ли из-за того, что за ними стояло. И дело было не в том человеке, каким он был когда-то – нет, тот мальчик исчез так же окончательно, как если бы умер, это она знала наверняка. Ее пробрал озноб из-за того, что все это означало для Северуса.

Она впервые увидела: он так настаивает на больнице оттого, что полон решимости выбраться из этой передряги живым. Ей припомнился Сириус – когда его брат решил бросить Пожирателей и погиб… как он пытался казаться сильным и безразличным, но глаза его не сияли – они блестели от непролитых слез; тот блеск, какой бывает, когда стараешься не заплакать. “Вступил к ним и пожалел… но от Пожирателей не уходят – на своих двоих, по крайней мере…” Он курил сигарету за сигаретой, пока этот тошнотворный дымный запах намертво не увязался у нее в голове с мыслями о Сириусе и его брате – хотя Лили и видела Регулуса только издалека, еще в Хогвартсе.

- Сев, правда ли, что Пожиратели-отступники… - она должна была заставить себя это произнести. Потому что сражалась против них и готова была что угодно поставить, что будет сражаться снова. - Что их…

- Пожирателей – да, - перебил ее Северус; как же сильно – и тщетно – ей хотелось не быть ему за это благодарной. - Но у меня еще нет Метки; я даже с Темным Лордом не встречался. Когда я не явлюсь в назначенное время, он попросту спишет меня со счетов за полной никчемностью. Мне придется отвечать только перед Люциусом и остальными, а они меня не убьют.

- Что они с тобой сделают? - ее пальцы словно сами по себе прикоснулись к его руке, впились в подаренную куртку – колючие шерстяные катышки забивались под ногти.

- Ничего смертельного.

Глаза защипало от наворачивающихся слез – он говорил без намека на иронию.

- Так ты и поэтому не хочешь назад в школу?

- Будет довольно неприятно, - он в очередной раз перевел взгляд на окно. - Но я привык… к подобному.

“К неприязни. К издевкам. И травле”, - прошептал голос ее внутреннего дементора. И – о Боже… Джеймс и Сириус – они ведь сейчас от него еще не отстали. Воспоминание было как удар под дых; нет, нет, она не сможет на это смотреть. Когда они подружились, она еще очень долго не могла соотнести тех чудовищ, которые травили Сева, с этими юношами – такими добродушными, благородными, преданными друг другу… словно это были совершенно разные люди. Но Сев никогда не видел эту их сторону – они никогда ему ее не показывали; он и сам только ей демонстрировал ту сторону своей личности, из-за которой у нее ныло сердце все то время, что они провели порознь. Каково ему будет – вернуться во все это… ко всем этим… к такому к себе отношению… И каково будет ей – все это терпеть?

Лили уткнулась лбом ему в плечо.

- Что же это за посмертие такое, - прошептала она, растягивая губы в болезненной полуулыбке.

Северус молчал так долго, что она решила – он и вовсе ничего не скажет. А потом он ответил – и голос его прозвучал негромко и… обычно; не тягуче, не порочно и притягательно, не ядовито и безупречно – нет, это был просто обычный Сев, тот самый, которого она слышала с девяти лет:

- В нем есть свои плюсы.