Вернись и расскажи. Том II (СИ)

Вполне ожидаемо Луружский проспект упёрся в очаг ядерного поражения. Да и детектор радиации тревожно затрещал. Ионизирующие излучение не то, чтобы смертельно опасное, однако друзья не стали искушать судьбу. Пробираться в подступающих сумерках ко дворцу Милдоф может быть смертельно опасно. В одном из уцелевших домов на Луружском проспекте, в комнате на первом этаже, где детектор радиации перестал тревожно трещать, друзья устроились на ночлег. И лишь утром 24 сентября, когда достаточно рассвело, друзья отправились к бывшей резиденции правительства островной республики.

– У меня такое впечатление, будто я попал в учебник по ядерному оружию, – вдруг признался Арам.

– С чего это вдруг? – прямо на ходу Егор обернулся и глянул друга.

– Ну, как по учебнику, – пояснил Арам. – Сперва мы прошли через зону слабых разрушений, сейчас идём через зону средних, там, дальше по проспекту, просматривается зона сильных разрушений.

– А в конце нас ждёт зона полных разрушений, – закончил Егор.

– Боишься, что дворец Милдоф, того, тоже полностью разрушен? – предположил Арам.

– Нет, – Егор отрицательно мотнул головой, – тут возможны варианты. Уже сейчас можно понять, что взрыв был воздушным, на достаточно большой высоте и точно над Дворцом.

– И что это значит? – поинтересовался Арам.

– Ничего это не значит, – буркнул Егор. – Скоро сами всё увидим.

Разговор заглох, да и трудно говорить через защитную маску на лице. Но Арам прав. Егор в очередной раз огляделся по сторонам. Ещё на Земле они много раз видели фотографии ядерной бомбардировки Хиросимы. Тотальное пепелище – это, конечно, сильное зрелище. Но реальность, в очередной раз, оказалась иной. А всё из-за того, что в 1945 году Хиросима по большей части была застроена деревянными домами, в том числе традиционными японскими домиками. А что представляет из себя традиционный японских дом? Грубо говоря, это крыша на столбах. Внутри стены из тонких перегородок, снаружи более толстые. Не удивительно, что воздушная ударная волна на манер цунами снесла все эти деревянные домики, а световое излучение и пожары обратили их обломки в пепел.

В противовес Хиросиме, Нуора построена из стали, бетона и кирпичей. Конкретно историческая часть из кирпичей, толстых стен со стальными балками перекрытий. А потому характер и размер разрушений оказался совсем другой. Заодно Егор понял, почему с воды Тилгезкого залива он так и не сумел заметить ни одного очага ядерного поражения.

Когда после ночлега друзья двинулись на юг по Луружскому проспекту, то сперва они и в самом деле прошли через зону слабых разрушений. Капитальные кирпичные здания в целом уцелели. Внешне посрывало крыши, вырвало двери и окна, особенно те, что обращены к проспекту. В зоне средних разрушений здания пострадали заметно сильней. Кроме снесённых крыш и вырванных окон, стены пошли многочисленными трещинами. По мере приближения к эпицентру, всё чаще и чаще стали попадаться обвалы наружных стен. На обломках стальных балок повисли обугленные деревянные полы, а у стен замерла поломанная мебель.

Если здания в первых двух зонах ещё можно восстановить, то в третьей зоне сильных разрушений и в самом деле сильные разрушения. От кирпичных домов остались лишь остовы и углы. Крыши обвалились полностью, мало где уцелели межэтажные перекрытия. На проезжую часть выплеснулись многочисленные обломки. Асфальт исчез под слоем колотых кирпичей, разломанной черепицы и прочего строительного мусора.

Глава 22-2. Где-то здесь

Сильней всего друзей поразила зона полных разрушений. Как будто вышли из леса на опушку перед чистым полем. Капитальные кирпичные дома снесло к чёртовой матери под корень. Асфальт Луружского проспекта полностью скрылся под слоем колотых кирпичей с вкраплениями чёрных углей.

Конечно, деление на зоны является условным. Если оглянуться назад, то можно заметить, как груды кирпичей постепенно поднимаются до состояния руин, а ещё дальше до почти целых зданий. Егор понятия не имеет, какой мощности был тактический ядерный заряд, но очаг поражения оказался гораздо меньше, чем он ожидал. Навскидку всего несколько километров, если считать от центра и почти целых пятиэтажек, у которых всего лишь сорвало крыши.

Зато, когда друзья вышли на бывшую Щемлянскую площадь, асфальт появился вновь. Только не привычный чёрный и плотный, а пузырчатый и пыльный. Не иначе это последствие светового излучения, которое лишь успело вскипятить асфальт, когда как воздушная ударная волна прижала его обратно к земле.

– Ничего не понимаю? – удивлённый донельзя Арам замер на месте.

– Ну, признаться, нечто подобное я ожидал, – произнёс Егор.