Вернись

Лёвины звонки регулярно скидывались. Вначале предпринимались попытки поговорить о произошедшем, однако в ответ раздавались мольбы о прощении, обещания, что всё обязательно изменится, или угрозы и крики испортить ей жизнь. Варя обсуждала вопрос о разводе, но Лёва делал вид, что совершенно не слышит её слов. Муж страшно ревновал к Евгению, обвиняя в измене и предательстве не только его, но и памяти Вероники. Один из таких звонков раздался во время семейного ужина. Варвара, как обычно, ковырялась в тарелке, мечтая как можно скорее покинуть стол пыток, распустить волосы и окунуться в ванну с приятно пахнущей пеной, съесть «вредные» бутерброды, припрятанные в шкафчике. Алинка спокойно жевала пюре с котлетами, к изготовлению которых имела самое прямое отношение. Старшая кузина брезгливо укладывала куски мяса в мясорубку, а младшая с удовольствием крутила ручку и наблюдала, как из дырочек выползают ниточки фарша. Она склеивала их в аккуратные комочки и раскладывала на сковородке. Евгений, попробовав приготовленное блюдо, посолил и поперчил. Варя сжалась, ожидая пренебрежительного комментария. В этот момент телефон истошно завопил «Муж звонит». Смуглянка скинула звонок и перевела аппарат на режим вибрации. Краска начала заливать щёки. Евгений забарабанил пальцами по столешнице и бросил:

− Ответь ему.

Варвара поднесла вновь ожившую трубку к уху.

− Да, − тихо сказала она.

Лёва был настроен весьма негативно. Его проклятия и угрозы эхом разносились по маленькой кухне. Женщина взглянула на удивленное лицо Алинки и вышла, громыхнув стулом и ударившись об косяк бедром.

− Идиот, − прошипела она, потирая ушибленное место.

− Как он с тобой спит? Каким именем называет? – верещал муж.

− Протрезвей, а потом звони! – оборвала его Варвара и нажала красную кнопку. Она отвернулась к окну и позавидовала природе. У неё есть свобода самовыражения. Хочет солнышко светить и радовать всех – пожалуйста. Хочет плакать или рыдать – вот тебе дождь или ливень. А такой пасмурный вечер, как сегодня, наверное, свидетельствует о тоске и унынии. Сплошное невысказанное и невыплаканное горе живет вон в тех угрюмых черных тучах. Они медленно плывут по небу, раздумывая, стоит ли разразиться дождю или перемещаться, накапливая оставшуюся чернь.

Варвара услышала приближение тяжелых мужских шагов и сделала вид, что поправляет тюль.

− Завтра подашь на развод, − приказал Евгений. − Алинка чай ждет. Иди, подай, − продолжил он без паузы.

Варя нехотя кивнула, сжав кулаки. Ногти впились в ладони, оставляя красные следы. С трудом натянув дежурную улыбку, она сервировала стол и разливала кипяток по чашкам. Алинка щебетала о школьных буднях, радуя отца своими успехами. Варя допила теплый напиток и поспешила в ванну. Ей было все равно, что скажет Евгений потом, сейчас самое важное – укрыться, сбежать от повелительного тона, упрекающего взгляда и расслабиться. Женщина набрала воду, добавляя ароматную пену. Из шкафчика выпорхнула тарелка с бутербродами. Под ванной нашёлся плеер с большими наушниками. Варя погрузилась в пенистую жидкость, включила испанские баллады и принялась с аппетитом уплетать «вредные» продукты. На этот час она исчезала из квартиры Евгения и превращалась в саму себя, словно царевна-лягушка, сбрасывающая лягушачью кожу. Мечты уносили её в страну солнца на берег моря или горные вершины, где можно раскинуть руки и кричать, что есть силы. Воспоминания о прощальном свидании захлестнули. Она нуждалась в его нежных и страстных объятиях, в молчаливых признаниях. Его любовь чувствовалась в каждом прикосновении, взгляде. Слова здесь были лишними. Слёзы стекали по щекам тонкими ручейками. Варя стянула наушники и кинула их под ванну. В квартире раздались странные звуки, словно кто-то наносит удары другому. Женщина сполоснула пену и, завязав полотенце на груди, выбежала посмотреть на происходящее. В коридоре на полу лежал Евгений. Лёва сидел сверху, обхватив его голову и приставив к горлу нож.

Алинка, закрыв ладошками уши, пряталась за дверью комнаты. Варварины брови грозно сошлись. Сжав кулаки, она направилась к мужу:

− Отпусти его, − твердым голосом приказала женщина. Её поразил Лёвин потухший, больной взгляд. Два суровых слова обезоружили его. Рука, державшая нож, поникла. Евгений поднялся на ноги, желая отомстить за пережитое унижение, однако Варя встала между ними. Присев на корточки, она посмотрела в полные горя глаза:

− Уходи, прошу тебя. Завтра мы поговорим. Я обещаю.

Лёва, проигнорировав протянутую женскую руку, принял вертикальное положение. Его взгляд переходил с воинственно настроенной фигуры Евгения на посматривающую украдкой белокурую головку Алинки и остановился на растрепанной после душа Варваре. Спутанные волосы спадали на обнажённые плечи. Тело было покрыто мелкими капельками воды. Женщина судорожно сжимала полотенце, с трудом удерживающееся на груди. Больше всего на свете ей хотелось укрыться в ванной от двух пытливых мужских взглядов. Лёва, легко касаясь её волос, заправил непослушную прядь за ухо и грустно прошептал:

− Я буду ждать.