Вернись

Слёзы защипали глаза. Варя часто-часто заморгала, стараясь их прогнать. «Борис» − высветилось на экране. Дрожь в руках мешала сделать последнее движение, чтобы проникнуть сквозь расстояния и услышать его голос. Палец скользнул по кнопке с зеленой трубкой. Тишину комнаты прорезали громкие гудки.

− Привет, − весело зазвенело там внутри.

− Привет, − хрипло ответила она. На мгновение воцарилось молчание. Варя прокашлялась, стараясь прочистить горло и начать разговор. Комок в горле сковывал движение, мешая говорить. Слёзы тонкой струйкой текли по щекам. − Борис, − только и смогла выдавить она.

− Варвара, − растерянно протянул он. – Что случилось? – услышала женщина сквозь собственные всхлипы.

− Твоя мама в больнице. Ей… ей… срочно… нужна… операция… − отрывисто пыталась объяснить она.

− Я постараюсь приехать. Варюша, что-то не так? Она умирает? Почему ты плачешь?

− Деньги, − только и прошептала собеседница.

− Сколько? – по-деловому холодно откликнулся Борис.

Варя назвала сумму, чувствуя, что мужчина устранился от неё. Она наступила на больную мозоль, которая автоматически закрывала контакт с душой.

− Приезжай, − тихо попросила Варвара. – Мы будем ждать тебя в Москве.

− Как мне с тобой связаться? − спросил он чуть теплее.

− Я напишу SMS с нового номера и отправлю номер карты. До встречи.

Варя нажала «отбой», отослала сообщение и только потом заметила Егора, стоявшего в проходе. Перекинутое через плечо полотенце ярким пятном сияло на серой футболке. В руках он держал нож. Варя улыбнулась.

− Где твоя хозяюшка?

− Укатила к маме вместе с дочкой на каникулы.

− Никто за тобой не поухаживает. Никто не покормит, − сочувственно сокрушалась она.

− Ты что ли научилась? – насмешливо поинтересовался друг.

− За эти годы я и не такому научилась… − тяжело вздохнула Варвара.

− Пойдем на кухню, расскажешь.

Всю ночь они просидели за столом. Егор наполнял опустевшие бокалы и подкладывал закуску на тарелки. Захмелевшая Варя рассказывала о накопившемся за прошедшие годы. Однако мужчина тоже в долгу не оставался – его жизнь с капризной женой оставляла желать лучшего. К пяти утра они, с трудом передвигаясь по квартире, доползли до спальни и упали на не застеленную кровать.

Первой проснулась от визга Варя. Белокурое создание трясло с силой неподвижное тело Егора и что-то верещало. Женщина сжала виски, стараясь сосредоточиться на происходящем и как-то объяснить своё нахождение на супружеском ложе.

− Вы всё не так поняли, − наконец нашлась она.

В ответ раздался шквал оскорблений. Мужчина открыл глаза и часто заморгал, надеясь, что образ супруги пропадет вместе со сном.

− Успокойся. Это же Варя, − произнес он, словно одно имя уже служило оправданием тому, что произошло. Однако жена его объяснения не приняла, продолжая возмущаться. − Карина, с друзьями не спят. Мы выпили больше, чем стоило, и легли отдохнуть туда, куда доползли. Сейчас Варя умоется и поедет домой.

Подруга кивнула, соглашаясь с каждым сказанным словом. Аккуратно поднявшись с кровати, она двинулась в сторону ванны. Карина, не заметив ни угрызений совести, ни смущения у супруга и женщины, ещё недавно лежавшей в её кровати, быстро сникла, оставив упреки на потом, когда гостья покинет дом.

Варя открыла ледяную воду и сполоснула лицо. Марина Сергеевна там умирает, а она безответственно напивается и спит в чужой постели. Достав из кармана сотовый, она отметила, что нужная сумма уже переведена на карточку. Значит, можно ехать в клинику и перевозить туда больную.

День, начавшийся столь бурно, закончился вполне успешно. Варя лежала на старом обшарпанном диване и думала о том, как резко изменилась её жизнь пять лет назад и какие перемены происходят сейчас. Буквально три дня назад она четко знала, как пройдет день, что будет через неделю и даже через месяц. А сейчас с трудом можно было предположить, как сложится следующее утро. За стеной громко храпел Валентин Фёдорович. Он с трудом верил, что жена завтра окажется в московской клинике, где сможет получить необходимую медицинскую помощь. Варя договорилась с машиной, на которой больную доставят в столицу. В семь утра они выедут из Костромы. Сумки с необходимыми вещами и стратегическими съестными запасами уже стояли в прихожей. Даже в эти минуты Валентин Фёдорович вспомнил о земляничном варенье и соленых грибочках и огурчиках, которые так понравились московской гостье. Варвара только с улыбкой упаковывала банки, полагая, что достанутся они не только ей, но и им. Курс реабилитации по прогнозам врача составлял как минимум месяц.

Глава 17