Верните мальчишке трон!

Он поднялся на шестой этаж, но не успел достать из кармана ключ, как из темноты коридора выскользнула невысокая тощая фигурка, а в следующую секунду бармен-гримл, вцепившись в рукав сэра Макдональда, зашипел ему в ухо:

— Милорд, что я узнал! Вы только послушайте! Что я узнал!..

Глава четвертая

— А почему ты решил рассказать свои новости именно мне? — поинтересовался сэр Макдональд, внимательно выслушав бармена.

Гримл на мгновение смутился, но тут же его хитрая лисья физиономия приобрела вполне невинное выражение.

— Видите ли, сэр, — сказал он, — мне просто подумалось, что негоже оставлять без помощи мальчика, даже если он воображает себя взрослым человеком. Конечно, он не один, с ним телохранитель, но их-то восемь!

— Мне казалось, я насчитал десять, — чуть приподнял брови сэр Макдональд.

— Да, но гримлы…

— Понятно. Готовы исчезнуть. Да, кстати, там есть и еще один потенциальный перебежчик, человек. Он перепил и жаловался коллеге, что влип в эту историю исключительно по неведению. Зато зим-зинов оказалось двое.

— Как двое? — вскинулся Хлор. — Я про второго не слыхал!

— А я его видел собственными глазами. Стоит напротив отеля.

— Может быть, это тот же самый, что был в кафе? — усомнился гримл.

— Вряд ли. Как бы он сумел обогнать нас с Дианой? В этом городишке не так-то просто найти какой-нибудь транспорт, особенно ночью.

— У них должны быть собственные аэромобили, — возразил бармен.

— Все равно по времени не выходит. Да я и заметил бы, если бы вслед за нами в воздух поднялась еще одна машина. Ладно, с этим разберемся позже. Что, собственно, ты предлагаешь?

Гримл предложил самый простой и очевидный выход из ситуации. Двое его родственников готовы угнать корабль. Семерых наемников без труда нейтрализуют Кенни и лорд Энтони, тем более, что один из убийц вовсе не рвется в драку, а значит, остается всего шесть. Так что сущие пустяки для троих хороших бойцов. Ну а с зим-зином, скорее всего, тоже можно будет справиться…

— С одним зим-зином, — напомнил Хлору лорд Энтони. — А если их все-таки двое?

— Ну, придумаем что-нибудь, — беспечно ответил лис.

— А кстати, — спохватился сэр Макдональд, — кого ты имел в виду, говоря «трое хороших бойцов»? Ну, телохранитель, — это понятно. А еще двое? Ты что, умеешь сражаться?

— Вообще-то я имел в виду вас и леди Диану, — скромно ответил бармен. — Я драться совсем не умею, честно вам признаюсь. Ну, и ваш дворецкий, наверное, не станет стоять в стороне и смотреть, как его лорд сражается с негодяями… так что можно даже считать — четыре хороших бойца.

Лорд Энтони довольно долго молчал, осмысливая услышанное. Леди Диана — хороший боец? Что за ерунда! У этого гримла явно избыток воображения. Ну, насчет Лорримэра он, конечно, не ошибся. Так что трое действительно имеются. Вот только неясно, когда убийцы начнут действовать. И непонятно, почему они засели в кафе, если уже знают, где находится малолетний халиф. А они должны это знать, если зим-зин, стоявший на страже у отеля, из их команды.

— Послушай Хлор, — сказал лорд Энтони, — а ты не мог бы… — Он запнулся, сообразив, что хочет предложить гримлу слишком рискованное дело.

— Да, сэр? — вопросительно произнес Хлор.

— Нет, не стоит.

— Да вы скажите, что за мысль вас посетила, а уж я сам решу, стоит или нет, — ухмыльнулся лис. — И если стоит, то сколько.

Лорд Энтони рассмеялся. Да, у гримлов одно на уме — подзаработать. Впрочем, что же тут плохого?

— Я подумал, что ты мог бы как-то разведать, что за мохнатый топчется там под окнами. Может, он и не связан с наемниками?

— Попробую, сэр, — кивнул гримл. — Почему же не попробовать? Особенно если…

Он многозначительно умолк. Лорд Энтони, правильно истолковав паузу, достал из внутреннего кармана пиджака бумажник и, раскрыв его, извлек купюру в сто кредитов.

— Этого достаточно?

— Более чем! — радостно воскликнул Хлор, выхватывая деньги из руки сэра Макдональда. — Считайте, что я уже все знаю!

И он пулей вылетел из номера лорда Энтони.

Диана, оставшись наконец одна, не спеша приняла душ и, закутавшись в теплый пушистый халат, уселась в кресло у окна. Свет в номере она погасила, чтобы ничто не мешало ей хорошенько подумать. А подумать было о чем.