Вeрните моего сына

Мутная пелена в глазах потихоньку стала рассеиваться, и я увидела перед собой старый рассохшийся деревянный стул, раскачивающийся из стороны в сторону. Непонимающе сморгнув, я рассеянно попыталась сфокусировать на нем взгляд и остановить эти странные качели. Спустя несколько напряженных попыток мне это все же удалось: стул с подранной обивкой на сидении замер на почерневшем дощатом полу.

«Где я?! Что случилось?!» – в мозгу начала зарождаться самая настоящая паника, плавно переходящая в дикий ужас. Резко дернувшись всем телом, я ощутила, как крепкие тугие веревки болезненно врезались в мои запястья и икры. От испуга мой взор окончательно прояснился, и я поняла, что сижу на точно таком же стуле, но при этом плотно привязана к нему всеми конечностями.

Я наконец вспомнила, что меня похитили, и, замерев в немом ужасе, стала отчаянно оглядываться по сторонам. Пугающее помещение, в котором я находилась, было явно нежилым: кое-где проломленный гнилой пол, вздутые от сырой штукатурки мрачные стены, в углу полуразрушенная русская печка, сплошь покрытая копотью. Рядом кучей свалены поломанные кирпичи с обнаженными ярко-красными, словно кровавыми, краями.

Мебели здесь тоже почти не было, единственным исключением, не считая стульев, был покосившийся трехногий стол у заваленного окна, в котором вместо стекла была вставлена мутная полупрозрачная пленка, зияющая многочисленными дырами. Никаких признаков того, что здесь кто-то живет. Я поняла, что нахожусь, скорее всего, в какой-то давно заброшенной деревенской избе.

В надежде выбраться из крепкого плена я стала активно ерзать на скрипучем шатающемся стуле. Спустя пару минут стало понятно, что это абсолютно бесполезное занятие: веревки лишь еще больнее впивались в запястья, грубо царапая нежную кожу рук.

Услышав на улице какую-то возню, я притихла и прислушалась, пытаясь понять, кто там может быть: друг или враг? В единственном окне за многочисленными слоями порванного полиэтилена тоже невозможно было что-либо разглядеть. Решив все же рискнуть, я глубоко вздохнула и хрипло закричала во всю глотку:

– На помощь!!! Кто-нибудь, помогите!!! Люди, я здесь!!!

Маленькая входная дверь, которую я даже не сразу заметила, протяжно скрипнула несмазанными ржавыми петлями, и в темном дверном проеме бесшумно возникла знакомая мужская фигура. Это был Олег. Он неспешно двинулся ко мне, и я, испугавшись, инстинктивно замолчала.

– Очухалась уже? – он замер напротив меня в нескольких шагах и, небрежно вертя на указательном пальце кольцо с ключами от машины, насмешливо заухмылялся.

– Олег, что происходит?! – со злостью воскликнула я, глядя в его смазливое довольное лицо, и вновь попыталась высвободить руки. – Ты что, совсем с ума сошел?! Развяжи меня немедленно!!!

– Ага, прямо сейчас так и сделаю! – Олег отрывисто рассмеялся, развернул соседний стул и верхом уселся на него, широко расставив ноги в безупречно начищенных ботинках.

– Что ты задумал?! Меня будут искать, и тебе не поздоровится! – я решила попробовать наступательную тактику, но от моих угрожающих слов его наглая усмешка лишь еще больше расползлась по лицу.

– Этот твой супермен, что ли? Да он тебя здесь в жизнь не найдет! Ну, или найдет… Но тогда уже будет поздно…

– Чего ты хочешь от меня?! – я почувствовала, как на глазах стали закипать горькие слезы собственного бессилия. – Что я тебе сделала?!

Он вмиг престал улыбаться и, сузив потемневшие глаза, злобно прошипел:

– Ты стала мешать моим планам! Если бы ты не лезла туда, куда не следует, то сидела бы сейчас спокойно в своей тепленькой квартирке… Поверь, Юля, я этого не хотел! Ты сама виновата во всем, что случилось!..

Горячие крупные слезы градом хлынули по моим щекам. Я неотрывно смотрела в глаза тому человеку, которого еще недавно так горячо любила, и чувствовала нестерпимо острую боль в груди. Раньше я восхищалась им, он казался мне таким милым и безобидным… Теперь же передо мной сидело самое настоящее чудовище, полностью потерявшее человеческий облик.

– Кирилл…Это ведь ты придумал его похищение?.. —захлебываясь соленой влагой на губах, с трудом произнесла я.

– Допустим, – неопределенно ответил Олег и скрестил руки на груди.

– Зачем он нужен тебе?! Что ты собираешься с ним делать?! – яростно выкрикивала я, чувствуя, как страх неизвестности за жизнь ребенка сковывает толстым льдом мою душу. Я бы отдала сейчас все за возможность вцепиться в его наглую рожу своими острыми ногтями. – Он же твой сын!!! Ты, чертов ублюдок!!!

– Я не причиню ему вреда, хватит истерить! – Олег поморщился, словно от зубной боли. – С Кириллом все будет в порядке! Как жаль, что ты этого никогда не увидишь… Очень скоро все это закончится для тебя, Юля!

– Ах ты, мразь! Если хоть один волос упадет с головы Кирилла, я тебя из-под земли достану!!! – мокрые дорожки слез уже высохли на моем лице, и теперь меня разрывало от удушающей злости. Выкрикивая угрозы и оскорбления в адрес Олега, я настойчиво пыталась выбраться из веревочных оков, ощущая, что старый скрипучий стул вот-вот развалится подо мной.