Верное сердце

– Вот мое мнение, брат Болдрик. Далеко не каждому человеку приходится выбирать между мечом и посохом, но если такая потребность все же возникла, он должен делать то, к чему лежит его сердце и что ему самому кажется справедливым. Человек, который способен прибегнуть к силе оружия, когда в том нет нужды, недостоин имени человека. Но может настать такой день, когда он будет обязан сделать все, что в его силах, чтобы защитить свой дом и семью, свою страну и убеждения, все равно, с оружием или без него. Вспомните хотя бы крестовые походы. Церковь прибегла к силе меча, дабы защитить нашу веру, но человек, обрекающий другого на гибель, пожалуй, судит слишком поспешно и слишком сурово. Я лично убежден в том, что уважение к себе следует заслужить делами. Однако есть и такие, кто считает, что уважение можно завоевать только путем силы и устрашения. Я не могу с ними согласиться.

– Я тоже, Гарет.

Джиллиан невольно обратила внимание на то, что брат Болдрик впервые обратился к Гарету по имени. Старик смерил молодого человека оценивающим взглядом, затем склонил набок голову и приоткрыл рот, словно собираясь что-то сказать.

– Вы поражаете меня своей мудростью, сын мой. Но скажите мне…

Болдрик задумался. Одна его рука поднялась к груди, на лице появилось какое-то странное выражение. Он хотел было закончить свою фразу, однако не успел. Без единого слова он упал ничком прямо на землю.

– Я знал, что он был болен. Он ничего мне не сказал, однако я догадывался об этом по его слабому голосу, да и мадам Агнес подтвердила, что в последнее время он почти ничего не ел. И я часто слышал по ночам, как его одолевал кашель до самого рассвета. – Отец Эйдан суетился вокруг, в беспокойстве заламывая руки, его незрячие глаза не имели никакого выражения. Священник был маленького роста, как и брат Болдрик, но более крепкого сложения и значительно шире в груди и в плечах. – Я опасался, что рано или поздно болезнь все же возьмет над ним верх. Но увы, он настаивал на том, что совершенно здоров!

В его голосе отражалась та же мучительная тревога, которая не отпускала Джиллиан с того самого мига, когда брат Болдрик на ее глазах лишился чувств. Они втроем – Джиллиан, отец Эйдан и Гарет – находились в крошечной келье рядом с церковным алтарем, где спал брат Болдрик. Не кто иной, как Гарет, успел подхватить старика, когда у того подкосились колени, и он же отнес его на руках в деревню.

Джиллиан в отчаянии опустилась на колени рядом с койкой, на которой лежал Болдрик. Губы брата Болдрика приняли нездоровый серый оттенок, а сухая кожа напоминала пергамент. Девушка сплела его пальцы со своими.

– У него нет лихорадки, – произнесла она, подавшись вперед и положив руку ему на лоб. – Брат Болдрик! – прошептала она умоляюще. – Вы меня слышите?

Брат Болдрик так и не пришел в себя. В груди его слышались хрипы, так что Джиллиан охватил страх. Отец Эйдан покачал головой:

– Ах, мистрис Мэриан, он стал для меня настоящим даром Божьим. Я.не могу даже представить себе, что потеряю его. Увы, как ни горько мне об этом говорить, боюсь, мне следует подготовить его к соборованию…

На лбу Гарета залегла хмурая складка. Священник назвал ее Мэриан. Может быть, его подвел слух? Или отец Эйдан по ошибке принял ее за кого-то другого? Это казалось вполне вероятным, принимая во внимание его слепоту. Да, скорее всего так оно и есть, заключил про себя Гарет. Он заметил также мимолетный проблеск страха в глазах Джиллиан. Коснувшись руки отца Эйдана, он произнес:

– Вероятно, святой отец, ваши молитвы тоже способны помочь брату Болдрику.

– Да, пожалуй, вы правы. – Отец Эйдан склонил набок голову. – Не могли бы вы еще раз повторить мне свое имя, сын мой?

– Гарет. Меня зовут Гарет, святой отец. Священник сложил руки на груди.

– Не угодно ли вам помолиться вместе со мной, Гарет? Молитва – одно из орудий Бога, которым, к сожалению, слишком часто пренебрегают. Прошу прощения, мистрис Мэриан, за то, что мы вынуждены вас покинуть.

Джиллиан была так подавлена, что даже не заметила, как отец Эйдан во второй раз назвал ее Мэриан, а Гарет взглянул на нее, внезапно прищурившись. Впрочем, даже если бы она и обратила на это внимание, все ее мысли и чувства в тот миг были заняты братом Болдриком.

Боль терзала ей сердце. Худой, с запавшими глазами, брат Болдрик лежал совершенно неподвижно, дыхание его стало хриплым. Она даже и мысли не допускала о том, что он может так и не поправиться. В глубине души Джиллиан негодовала на саму себя. Когда брат Болдрик в последний раз появился в ее убогом домике, он уже был болен. Ах, почему только она не наведалась к нему, чтобы убедиться в том, что он как следует о себе позаботился!

«Ты бы все равно ничего не смогла сделать, – укорял ее внутренний голос. – К тому же Гарет нуждался в тебе не меньше».