Верное средство

Он наклонил голову, казавшуюся особенно темной на фоне нежной молочной кожи, на смену пальцам пришли губы, и Анабел, затопленная незнакомым ощущением, громко застонала от боли, смешанной с наслаждением. Никто до сих пор не прикасался к ней, никто так по-хозяйски не распоряжался ее телом, зная все его сокровенные тайны и желания. Прикосновения Жиля всколыхнули в ней чувства, о существовании которых она и не подозревала. Чувства, которые дерзко смеялись над ее попытками сопротивляться.

Жиль поднял голову, и Анабел показалось, что она видит перед собой самого дьявола, однако это не испугало ее. Анабел отчаянно хотелось снова прижать голову Жиля к своей ноющей груди, снять с него шелковый халат и насладиться всем тем, что мужчина может дать женщине.

— Или этого? — Жиль поднял ее на руки и через гостиную понес в роскошную спальню.

Анабел сразу бросилась в глаза огромная кровать красного дерева. Остатки здравого смысла вынуждали ее сопротивляться, однако голос разума тут же умолк, едва Жиль положил Анабел на кровать и нетерпеливо освободил от одежд.

Сердце девушки стучало как паровой молот, она отвернулась, не в силах выдержать придирчивого взгляда Жиля. Он обхватил ладонями ее лицо и заставил смотреть в глаза.

— Нет, до чего же все-таки обманчива внешность! — насмешливо улыбнулся он. — Конечно, я не первый, кто видит тебя нагой, но осмелюсь предположить, что ты не выглядела столь целомудренной даже тогда, когда расставалась с невинностью!

Несмотря на жестокость слов, тон Жиля был таким обольстительным, что страх Анабел невольно улегся. Так тигр успокаивает свою жертву перед тем, как накинуться на нее.

— Ты знала, что шесть лет назад я действительно раздумывал, не переспать ли с тобой? Но ты была слишком свежа и невинна. Во всяком случае, так мне казалось. Я сказал себе, что не могу беспечно сорвать столь редкий цветок, едва проклюнувшийся из бутона. Но к тому времени кто-то меня уже опередил, верно, моя опытная маленькая женушка? Бутон-то оказался с гнильцой!

Анабел не могла ответить: в горле стоял комок. Жиль подавил собственное желание, потому что я была невинна… Возможно ли? Конечно нет!

Прикосновение его рук заставило Анабел слабо запротестовать, но протест был заглушен таким нежным и сладким поцелуем, что девушка растаяла и невольно потянулась к Жилю. Однако тот перехватил ее руки и начал умело возбуждать тело, прибегнув к помощи поцелуев. Эти неторопливые прикосновения доставляли Анабел невыразимое наслаждение. Поняв, что не способна управлять собой, она едва не заплакала от стыда. Невыносимо хотелось потянуться к Жилю, распахнуть на нем халат, почувствовать в своем лоне сильную мужскую плоть…

Острота собственного желания ошеломила и потрясла Анабел. С Эндрю она не испытывала ничего подобного, правда, Эндрю никогда и не обнимал ее с такой страстью.

Жадные губы Жиля перешли от одного розового соска к другому, а затем двинулись вниз. Наконец руки девушки получили свободу, но в глазах Жиля появилось нечто такое, что помешало Анабел потянуться к нему. Они стали холодными. Холодными и горькими, как вода Северного моря, и Анабел невольно содрогнулась.

— Теперь ты дважды подумаешь, прежде чем поднять на меня руку, — негромко сказал Жиль, вставая с кровати. — Мы оба прекрасно знаем, что подобным способом ты пыталась соблазнить меня и утолить свой ненасытный аппетит. Но такое наказание будет для тебя более страшным, верно? — Он без труда прочел ответ на пылающем лице Анабел и дьявольски усмехнулся. — В самый раз! Для многоопытной женщины ты слишком доверчива, моя дорогая. Неужели ты всерьез надеялась, что одного вида твоего сексуального тельца будет достаточно, чтобы заставить меня потерять голову? А теперь убирайся из моей спальни!

Он взял телефонную трубку и что-то коротко приказал. Дрожа от презрения к самой себе, Анабел подобрала с пола ночную рубашку и пеньюар. Жиль нарочно возбуждал ее, чтобы потом поиздеваться, теперь она была убеждена в этом. Но ничего подобного больше не повторится!

— Если ты велел принести обед, то не надо, — пробормотала она. — Я не голодна.

— Лжешь! — коротко бросил Жиль, с презрением глядя на ее все еще обнаженное тело. — Но обед тут ни при чем. Я просто велел сменить белье. Нечавижу спать на грязных простынях.

Анабел побелела и, пошатываясь, побрела к дверям. Никогда в жизни она не испытывала большего унижения. На мгновение ей захотелось бросить Жилю вызов и доказать, что его обвинения несправедливы. Но какой в этом прок?

Добравшись до своей спальни, Анабел обнаружила, что обед уже привезли и предусмотрительно оставили на тележке с подогревом. Несомненно, отсутствие новобрачных в номере приписали вполне определенной причине. Анабел замутило, она опрометью бросилась к двери ванной комнаты.

Сбросив с плеч пеньюар, Анабел встала под душ и до отказа вывернула кран. Какой стыд! Я позволила Жилю обращаться со мной, как с последней шлюхой, и не только отвечала на его мерзкие расчетливые ласки, но жаждала их, а гадливость к себе не смоешь никаким количеством воды…