Верное средство

По возвращении в замок выяснилось, что на крестины прибыли и Луиза с отцом.

— Я еще не поздравил тебя. Жиль! — широко улыбнулся Бернар Трувиль. — Я сказал Луизе, что ей пора снова выйти замуж и нарожать мне внуков.

— Внуков! — фыркнула Луиза, не сводя глаз с Анабел. — Нет уж, папочка! Беременность портит фигуру. Конечно, жена обязана родить мужу сына, но женщины, посвящающие себя исключительно воспитанию детей, невыразимо скучны. Ты согласен со мной, Жиль?

— Луиза, невозможно представить, что ты когда-нибудь станешь скучной, — только и сказал Жиль.

Больше ничего, но Анабел поняла: Луиза тонко напомнила Жилю о том, что он потерял, и, возможно, о том, что продолжает ждать его… если он захочет вернуться.

Хотя вечеринка не затянулась, но у Анабел разболелась голова. Когда они с Жилем провожали счастливых родителей к машине, Мари-Тереза слегка хмурилась, обеспокоенная бледностью Анабел. Мари-Тереза очень привязалась к ней, и, хотя женский инстинкт подсказывал, что у подруги не все ладно, они не было достаточно близки, чтобы прямо спросить, в чем дело.

— Ты должен присматривать за Анабел, дорогой, — сказала Мари-Тереза, когда Жиль сажал друзей в машину. — Она неважно выглядит. Беременность трудное время для женщины, особенно если родня далеко.

Жиль обернулся, посмотрел на жену, и Анабел на мгновение почудилось, что в его серо-стальных глазах мелькнула горечь. Может быть, он жалеет, что тоже попал в ловушку, которой стала их пародия на брак?

— Это правда, дорогая? — негромко спросил он, нежно проведя пальцем по ее щеке.

Анабел знала, что нежность показная, но оставаться безучастной было выше ее сил. Слегка порозовев, она закрыла глаза и позволила себе на мгновение поверить, что все это взаправду — ласковое прикосновение, улыбка, взгляд, и губы любимого, притронувшиеся к виску…

— Дорогая… — В голосе Жиля звучала искренняя тревога, которая согрела ей душу. — Тебе нездоровится? Ребенок…

У Анабел сжалось сердце. Ну конечно! Он заботится о ребенке, а вовсе не обо мне.

— Просто немного устала. — Она отстранилась, не желая, чтобы он заметил выступившие на глазах слезы.

— Завтра я еду в Нант по делам, — объявил Жиль, когда они остались одни. — Малышу нужно приданое. Поедешь со мной или предпочитаешь выписать все из Парижа?

— А это ничего?..

«Ничего, что я поеду с тобой?» — хотела спросить Анабел, но Жиль не дослушал и нахмурился.

— Просто я подумал, что ты захочешь выбрать вещи сама. Впрочем, я понимаю, что мой ребенок не может возбуждать в тебе те материнские чувства, которые ты испытывала бы, будь он от твоего бывшего жениха. Его тон был очень резким, и Анабел на мгновение захотелось поведать Жилю о чувствах, которые она испытывает к его ребенку. Но поступить так — значило бы выдать себя с головой, а их связь была слишком хрупкой, чтобы выдержать такое бремя, как ее любовь.

— Я бы с удовольствием поехала с тобой, — тихо сказала Анабел. — Я только опасаюсь, что буду тебе в тягость.

— Если бы ты была мне в тягость, я не звал бы тебя с собой.

Он больше не сказал ни слова, и Анабел поняла, что тема закрыта. Жиль ушел в погреба. Настала пора сцеживать новое вино, и Анабел знала, что он хочет присмотреть за этим лично. Она слишком устала и попросила принести ей обед в спальню.

Жареный цыпленок, окорок домашнего копчения, зеленый салат, клубника со сливками выглядели весьма аппетитно, но Анабел взглянула на это великолепие без всякого интереса и, так ни к чему и не притронувшись, принялась перечитывать полученное утром письмо от родителей.

Новость о том, что дочь вышла замуж, удивила и обрадовала их. Мать писала, что они надеются прилететь во Францию после рождения ребенка и увидеть разом всю молодую семью. Она признавалась, что Эндрю никогда не был ей по душе, и сильно удивила Анабел припиской о том, что всегда чувствовала в своей дочери глубоко страстную натуру и боялась, что та не получит удовлетворения в браке с таким флегматичным типом, как Эндрю.

Вполне возможно, усмехнулась Анабел-. Зато я не испытывала бы той жгучей боли, которую испытываю теперь, стремясь к неосуществимому.

Когда Жиль вернулся, к счастью Анабел, она уже спала, иначе не вынесла бы гневного выражения, которое появилось на лице мужа, когда он перевел взгляд со спящей на столик с нетронутой едой.

Утром Анабел обнаружила Жиля в маленькой гостиной, где обычно завтракала, и только потом вспомнила, что они едут в Нант.

— Сейчас принесут свежие круассаны, — известил Жиль, отодвигая для нее кресло. — Я уже поел.

— О, я не голодна, — попыталась возразить Анабел, но Жиль ничего не желал слушать.

Стоя у нее над душой, он заставил Анабел съесть два теплых рогалика с абрикосовым джемом. Пораженная Анабел обнаружила, что получает от еды давно забытое удовольствие. Когда Жиль налил ей вторую чашку кофе, Анабел пришлось признать, что непривычное присутствие мужа за завтраком имеет прямое отношение к этому приступу аппетита.

Нант оказался шумным городом, и Анабел уже стала опасаться, что заблудится, когда Жиль снова удивил ее, заявив, что составит ей компанию.

— А как же твое дело?