Верное средство

– Фома, – позвала, засунув в голову в искореженный салон. Он был без сознания и не отозвался. Но он был еще жив, я уверена. – Фома! – Крикнула уже громче. Черт! Что делать-то? Попыталась потянуть его за руку и увидела, что из нее торчит кость. Он же весь переломался. А если его не вытащить, то он еще и сгорит. – Так, что делать? – Я огляделась. Дорога выглядела совершенно пустой. Еще и вечерело. Сейчас рано темнеет… – Фома, – чуть не плача позвала я и, решившись, подхватила его за подмышки и потянула наружу. Сколько ж он весит, если я его даже пошевелить не могу? – Черт, Карапетов! Очнись! – Поняв, что ничего не получается, я заревела. В голос! Я сейчас сяду рядом с машиной и сгорю тут вместе с ним, чем… чем жить без него.

Позади послышался шорох и к машине из зарослей какой-то травы выскочила та самая собака, которую я чуть не сбила. А из-под капота уже стали рваться языки пламени… Мне уже было все равно. Даже то, что гигантская собака на моих глазах превратилась в совершенно голого Градова, мою апатию не пробило.

– Отойди, – он поднял меня с травы и пересадил подальше. Сам залез в машину, послышался скрежет металла и через пару секунд он вытащил моего мужа и отнес его ближе к дороге. – Нужны носилки, – он аккуратно положил его на траву. Я бухнулась на колени рядом с бессознательным телом. Сам же оборотень зачем-то еще раз залез в машину и вернулся с маленьким шприцем.

– Что это? – А вдруг он ему эвтаназию сделает? Откуда я знаю…

– Если у него кости сейчас неправильно срастутся, то придется снова их ломать. Это средство замедляет регенерацию. У каждого оборотня оно есть в бардачке, – пояснил он и вколол его в мышцу руки.

– Замедляет регенерацию? – Ужаснулась я. – Но он же… умрет… – взвизгнула я в отчаянии.

– Никто не умрет, – он повернулся и посмотрел на объятую пламенем машину. – Телефоны, наверное, сгорели. Так, ты сиди здесь. Я сейчас добегу до Березкино, через лес здесь близко совсем, и пригоню помощь.

– Это из-за тебя все, – я шмыгнула носом. Это же он перед машиной пробежал.

– Из-за меня, – кивнул он и… снова превратился в собаку, которая перескочила через дорогу и скрылась за деревьями.

– С-собака, – выругалась я и посмотрела на своего мужа. – Фома, – вновь позвала, надеясь на чудо. Но Карапетов никак не поддавался на мои уговоры и не приходил в чувство. – Только не умирай, – прошептала. – Не вздумай. Я тебя так люблю. Так люблю, – слезы снова потекли из глаз.

Я же сейчас поняла самое странное. Я в Карапетова влюбилась не после истории с приворотным зельем. Я им стала восхищаться, едва стала с ним работать и жить в одном доме. Наверное, даже тогда, когда он впервые приготовил мне завтрак. Мне импонировало то, как он общается с коллективом, как им налажена работа, как он вел дом до моего появления (ухаживать надо даже за половиной особняка). И то, что он взял опекунство над Тихомиром. И над девочками. Просто, потому что надо. Я, кажется, именно из-за этого в него и влюбилась, просто даже думать про это боялась…

Время текло крайне медленно. Я каждые полминуты смотрела на часы, браслет которых оказался запачкан кровью из-за того, что я его все время крутила. Я поверить не могла, что прошло так мало времени. Для меня это были часы, дни, месяцы. Я за это время кому только молиться не начала, лишь бы он выжил. Даже своей жизнью торговаться пыталась. Только меня никто не слышал. Я даже поцеловала его в разбитые до крови губы, надеясь, что он очнется (как в сказке). Но этого, конечно, не произошло.

Прошло почти четырнадцать минут, когда рядом взвизгнули шины. Все-таки беззвучные машины – это иногда очень опасно.

– Мирка! – Из навороченного микроавтобуса выскочила Клавка. Из другой двери показался Градов с обмотанной вокруг бедер непонятной тряпкой. Клавдия вытащила носилки, в то время как оборотень спустился к нам и осторожно поднял Фому на руки. Он поднялся с ним к дороге и аккуратно сгрузил на ровную поверхность. Клавдия тут же закатила моего мужа в микроавтобус. Я на ватных ногах влезла следом. – Ты как? – Бросила она на меня быстрый взгляд, и в это же время расправляла капельницу.

– Он не приходит в сознание, – всхлипнула я и зажала себе рот рукой.

– Скоро придет. Приехать не успеем, – она воткнула иглу в вену и закрепила ее пластырем. Полюбовавшись пару секунд на свою работу, она повернулась ко мне. – Синяки, ушибы, ссадины, порезы, – оглядела она меня.

– Фома ее собой закрыл, так что ей почти не досталось, – подал голос Градов с водительского места.

– Тебе, зато, достанется, когда Лохматов узнает, что ты натворил, – рыкнула на него Клава и вытащила из сумки с красным крестом какую-то мазь. – Сейчас тебе порезы обработаем, а то выглядит жутко.

Она принялась мазать мое лицо. А я даже не почувствовала, что оно как-то повреждено. Видимо, не до этого было.

– Остальное уже в Мае обработаем, – отстранилась она от меня.

– В Мае? – Переполошилась я. – Мы не в Березкино едем?

– В Березкино в основном детей лечат. А Фому надо к Максу и Алисе. Они у нас эксперты по оборотням, – вновь подал голос Градов.