Верность

…Мне нравился вратарь Джерри Чиверс. Хорошо он играл: храбро, умело, спокойно. Очень сильный вратарь. И человек на редкость славный. Перед матчем обязательно подъедет, постучит клюшкой по моим щиткам: мол, желаю всего хорошего. Но вот я никак не мог принять того, что Чиверс курит. Даже перед самой игрой его можно было встретить у раздевалки с толстой сигарой в зубах. Однажды я спросил:

– Джерри, зачем ты куришь?

– Это помогает мне снять волнение, – ответил он.

А в контракте у Чиверса оговорено, что во время перерывов между периодами он может пить пиво. Удивительно! По-моему, ото так же безрассудно, как и выходить на площадку без шлема.

Или вот еще… Почему так откровенно грубо играет Маккензи? Он так и ищет, с кем бы сцепиться, кого бы толкнуть. Маккензи и не пытается скрывать этого.

– Да, я играю грубо, – говорит он. – Но я не буду возражать, если и против меня будут играть грубо.

Лично мне не по душе такая «философия». Не по душе мне и сам забияка Маккензи. Все бывает на льду. Но вот матч окончен, страсти улеглись, мы рукопожатиями приветствуем друг друга и мирно расходимся в разные стороны. Я протягиваю Маккензи руку, а он демонстративно отворачивается и будто бы невзначай больно цепляет меня клюшкой.

Четвертый матч, в Ванкувере, мы сыграли вничью – 5:5.

Затем состоялись четыре встречи в Москве. Не буду рассказывать о них подробно, напомню только, что успех был целиком на нашей стороне.

В те дни я с особым удовольствием вспоминал предсезонную подготовку, которую мы прошли. В основе нашей работы, как и прежде, оставались атлетические упражнения. Посторонний человек вполне мог почувствовать усталость, даже со стороны наблюдая за нашими тренировками – так они были тяжелы.

Зато теперь, в ходе серии матчей с профессионалами, нам было легче, чем соперникам. Мы выиграли пятый матч – он был переломным. Мы чувствовали себя все увереннее, а канадцы, напротив, выдохлись и теперь лишь изредка показывали прежний хоккей.

Перед седьмой встречей до тренеров сборной СССР дошли слухи, что канадцы якобы хотят «убрать Третьяка». Иначе говоря, нанести мне такую травму, после которой я уже не смогу защищать ворота.

– Берегите Владика, – наказали наши тренеры ребятам перед выходом на лед. – Если кто из соперников до него хоть пальцем дотронется, спуску не давать.

Но все обошлось… А в последней встрече я не участвовал. Сидел с женой на трибуне, в третьем ряду, впервые смотрел матч не из ворот. И вы знаете, у меня даже сердце заболело: так волновался за ребят, и особенно за вратаря Сашу Сидельникова. Наша молодежь была на голову сильнее профессионалов. Если бы не Чиверс, который стоял превосходно, победа могла быть еще более убедительной.

Итак, наша сборная одержала четыре победы, три матча сыграла вничью и потерпела только одно поражение. Соотношение забитых и пропущенных шайб – 32:27 в пользу советской команды.

На площадках Канады и Москвы встречались не просто две сборные – встречались два разных хоккея. Две совершенно непохожие школы. Победили мы. Значит, наш хоккей был более современен. Значит, все эти годы мы шли по правильному пути.

В этих матчах нам пришлось выкладываться полностью, да еще и сверх того. Мы проявили лучшие качества, присущие советским спортсменам: коллективизм, самоотверженность, сплоченность, волю к победе. На мой взгляд, советские хоккеисты выглядели лучше соперников во всех компонентах игры, а особенно в скорости. Канадцам явно не под силу оказался тот темп, который с самого начала им предложили наши ребята. Профессионалов к тому же часто подводила излишняя прямолинейность, тактическая ограниченность. Наш хоккей оказался более творческим, артистичным.

После этих памятных матчей Центральный Комитет комсомола наградил сборную СССР памятным вымпелом, побывавшим в космосе.

А три месяца спустя наш клуб ЦСКА снова поехал за океан… Правда, на сей раз играть нам предстояло не с профессионалами, а с любителями, но я не случайно вспомнил об этом турне. По правде сказать, все мы смотрели на поездку в Канаду как на некую передышку. Мы намеревались сыграть с заокеанскими любителями, не затрачивая много сил, а что получилось на самом деле? Все наши соперники, словно сговорившись, лезли из кожи вон, чтобы победить ЦСКА. Мы поначалу даже опешили. Что ни матч, то прямо-таки битва за каждую шайбу. Только потом нам рассказали, чем все это объясняется. Оказывается, победа над нашей командой имела огромное значение для престижа каждого из канадских клубов. Она повышала их реноме в тысячу раз. А если учесть, что играли в этих клубах 18 – 19-летние парни – кандидаты в профессионалы, – их рвение станет еще понятнее.

Первую встречу мы провели в Гамильтоне. Площадка там была настолько маленькая, что на ней бы не шайбу гонять, а детям в песочек играться. Тесно, непривычно… Нам удалось победить с перевесом всего в один гол. На следующий день ко мне подошел тренер известной профессиональной команды «Торонто Мейпл Лифс».

– Ну, как вы чувствовали себя вчера во время матча? – спросил он.

– Плохо, – огорченно махнул я рукой.